КУРСОВАЯ РАБОТА по экономической теории
Тема:
“Теневая экономика – причины, масштабы, роль”
Выполнил студентэкономического факультета
Санкт-Петербург
2002
Введение
В экономической науке есть немало неисследованного. Но, пожалуй, трудно найти другой такой пример, когда масштабы экономического явления и степень его изученности были бы настолько несопоставимы. Эта проблема теневой экономики, которая охватывает все сферы жизнедеятельности общества.
Теневая экономика представляет собой очень трудный для исследования предмет: это феномен, который относительно легко определить, но невозможно точно измерить, так как практически вся информация, которую удается получить учёному-экономисту, является конфиденциальной и разглашению не подлежит.
Теневая экономика представляет интерес, прежде всего с точки зрения всего влияния на протекание большинства обычных, нормальных, экономических явлений процессов: формирование и распределение дохода, торговли, инвестирования и экономического роста в целом. Это влияние теневых отношений в России настолько велико, что представляет опасность для экономической безопасности и суверенитета государства в целом и совершенно очевидна необходимость их анализа.
Многие российские специалисты, как правило, склоняются к тому, что теневая экономика охватывает три сектора:
1. Подпольный бизнес
– запрещенные законом виды экономической деятельности: торговля оружием и наркотиками, рэкетирство, убийства на заказ и т.п.
2. Неофициальная экономика
– легальные виды экономической деятельности, где производство товаров и услуг не фиксируется официальной статистикой, сокрытие от налогов, неформальная занятость и т.п.
3. Фиктивная экономика
– экономика приписок, спекулятивных сделок, взяточничества, мошенничества и т.п.
Что касается размеров капитала, незаконно вращающегося в торговых операциях. По данным Госкомстата России, объем теневой экономики составляет 25% от ВВП на начало 1997 г, включая суммарный учет искажения данных по торговле (примерно 40% товарооборота), по оказанию индивидуальных услуг населением (60%), по учету жилищных услуг (18% стоимости зарегистрированных услуг), по скрытой оплате труда, в том числе с учетом «смешанных доходов» (20%). Однако с учетом подпольной и неофициальной экономик, по оценкам правоохранительных органов, эта цифра колеблется около 50%!
Немного истории
Существует точка зрения, что реформы 90-х гг. являются экономическим “послесловием” к глубинным процессам роста теневой криминальной экономики, происходившим в годы застоя. Реформы лишь высвободили присущие теневой экономике автономные механизмы регулирования, связанные, прежде всего, с насилием.
В качестве компенсирующего противовеса, смягчавшего жесткие хозяйственные регламентации и способствующего выживанию самой огосударствленной системы, выступал негосударственный сектор, включавший промысловую кооперацию (до 1960 г.), потребкооперацию, колхозы, личное подсобное хозяйство и даже частную практику (к 1985 г. было зарегистрировано 64 тыс. человек, занимавшихся частной практикой). Негосударственный сектор, в определенном смысле, создал правовые и материальные предпосылки функционирования теневых отношений.
Однако власти понимали, что без негосударственного сектора и неформальных отношений огосударствлённая хозяйственная система не могла существовать, тому есть немало примеров.
Официально объемы подрядно-строительных работ в целом по стране в 1960-1980 гг. планировались существенно выше, чем имевшиеся в них учтенные производственные ресурсы. Но работавшие в то время неформальные бригады (часто преследуемые) создали практически всю сельскую производственную и бытовую инфраструктуру (коровники, бани, школы, магазины и т.п.).
Неформальные отношения не без заинтересованности и участия властей тонко вписывались в систему хозяйствования на протяжении всех лет существования советской системы. При необходимости они использовались властями в политических целях:
·
30-е годы – в форме борьбы с неразоблаченным “кулаком”;
·
60-70-е – с “частником”;
·
80-е – с “лицами, получающими нетрудовые доходы”;
·
90-е – с новыми предпринимателями – “кооператорами”.
Владельцы частных подсобных хозяйств периодически считались социальным злом, хотя длительное время продовольственный фонд в стране по многим продуктам рассчитывался и планировался без учета потребностей сельского населения. Таким образом, самообеспечение считалось неформальным отношением.
Достаточно сложен анализ способов и видов, в которых проявлялись подлинные неформальные отношения. Каждый из носителей выбирал свои, удобные ему способы исходя из социально-экономических, территориальных, национальных и других особенностей, условий и традиций. В России с ее исторической тенденцией тяготения к коллективистским традициям долгое время преобладающей формой самоорганизации населения и соответственно реализации неформальных отношений были (и остаются) многообразные виды кооперации.
Во-первых, существовали неформальные кооперативы, которым были присуще соответствующие принципы и черты: преобладание экономического равенства внутри кооператива, обособленность по отношению к другим организациям и защита своих групповых интересов. Во-вторых, были семейные образования с главенством лидера, действующего в интересах семьи.
Доходы, которые контрагенты теневой экономики получали в системе административного распределения ресурсов, были весьма значительны:
31,8 млрд. руб. в 1975 г.,
52,5 млрд. руб. в 1980;
74,3 млрд. руб. в 1985,
55,3 млрд. руб. в первом полугодии 1989г. Соответственно по отношению к фонду оплаты труда в СССР эти доходы составили:
13,8% ;
17,9% ;
21,1% ;
25,4% .
Факторы увеличения объема теневой экономики
Переход от системы административного распределения ресурсов к рыночному механизму развития означает изменение динамики номинальных показателей. Переход способствует росту сферы “агрессивной координации”, когда сделки заключаются под влиянием силы, минуя мораль и закон.
В ходе реформ был фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. На сегодняшний день, к сожалению, нельзя дать ни достоверной оценки финансовых ресурсов, так как
Минфин тщательно скрывает многие данные, ни выяснить объем приватизационной собственности. Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьезных злоупотреблений властью никаких санкций не применяется. Все это способствует распределению собственности и бюджетных денег криминальными структурами.
Мировой опыт свидетельствует о том, что выйти из ловушки тотальной криминализации социально-экономических отношений довольно-таки трудно. Ведь если национальное богатство распределяется между кланами, имеет место некий вариант феодализма, при котором не действуют механизмы экономического роста. Анализ причин происходящего приводит, к сожалению, к лидирующей роли государства. Далее приведены некоторые доказательства:
В 1992 г. государство начало с того, что фактически ликвидировало накопления граждан. При спровоцированной гиперинфляции практически не было предпринято никаких мер для того, чтобы сохранить трудовые сбережения десятков миллионов людей в сберегательных банках. Параллельно произошла очень серьезная криминализация финансового сектора. В том же году Центробанк России распределял в условиях высокой инфляции кредиты под высокий отрицательный процент, и те, кто стоял “у кормушки”, получили колоссальные доходы.
В 1993 г. развернулась спонтанная приватизация снизу, когда всем было разрешено хватать государственное имущество по принципу “кто первый”. В результате в экономике возобладали стереотипы чисто хищнического распределения: предпринимательская энергия была устремлена не на создание нового, наращивание экономической активности и повышение эффективности производства, а на передел имущества, что обеспечивало наибольшие барыши.
В конце 1993 г. произошло, свертывание демократических институтов контроля власти над обществом. И после этого началась легализация криминальной деятельности. Если раньше деньги из бюджета воровали преимущественно в нелегальных формах, то, начиная с осени 1993 г., правительственные структуры пошли по пути легального предоставления незаконных льгот “придворным” коммерческим структурам. Соответствующие примеры хорошо известны, их совокупность свидетельствует о том, что в денежно-бюджетной сфере легализация криминальных отношений — факт свершившийся.
Небезызвестная денежная политика
1994 г. привела к тому, что существенная часть хозяйственных отношений постепенно трансформировалась и перешла в теневой сектор. Искусственно вызванный кризис ликвидности в расчетах в реальном секторе экономики привел к тому, что предприятия стали широко практиковать бартер и расчеты наличными и, естественно, уходить от налогов.
В общем, этот небольшой анализ показывает, что именно государству и государственной политике мы обязаны тем, что отечественная экономическая система погрузилась в “квазиколумбийское” состояние: в 1995 г. фактически уже сформировались механизмы его устойчивого самовоспроизводства.
Еще совсем недавно существовала точка зрения, согласно которой наличие теневой экономики — прямое следствие подавляющей нормальную хозяйственную жизнь административной системы управления, с устранением которой и переходом к рыночному хозяйствованию запрещенные и потому не регистрируемые сделки неизбежно легализуются и выйдут из “тени” в “свет”. Сегодня наивность подобных надежд очевидна.
В 1992 г. , когда руководители предприятий требовали от российского правительства индексации оборотных средств, на многих из них имелись значительные запасы сырья и материалов, оставшиеся в наследство от административной системы распределения ресурсов. Эти запасы товарно-материальных ценностей составляли большие трети валового общественного продукта СССР в 1991 г. , и торговля ими, в том числе вывоз за рубеж, осуществлялась весьма бойко. Фактически имело место массовое “поедание” предприятиями их оборотных средств, а сегодняшняя “стабилизация” — это “поедание” уже средств основных: на большинстве предприятий о создании амортизационных фондов и каком-то поддержании прежнего уровня производственных мощностей ныне не идет и речи. Именно “экономия” за счет “бесплатного” использования основных средств представляет собой главную особенность новейшего этапа эволюции “теневой экономики”.
Негативные последствия экономики переходного периода
За спорами последних лет о реформах и контрреформах, о том, что преобразования идут плохо или вообще остановились, перестали замечать совершенно новую социально-экономическую реальность. Реальность не столько перехода от централизованной к рыночной системе хозяйствования, сколько формирование устойчиво воспроизводящейся системы высококриминализованных экономических отношений, характеризующейся рядом признаков:
·огромный вес теневого сектора;
·огромная роль неформальных и вне правовых отношений;
·
Колоссальные проблемы — почти тотальная коррумпированность госаппарата;
·низкая роль права и судебной системы, ее подчиненность административному аппарату и теневому капиталу.
Интересные сведения:
·пост заместителя министра в России “стоит” 2 млн. долл.;
·подпись председателя Кабинета министров – 10 тыс. долл.;
·государственный кредит под инвестиционную программу можно получить за 20% от запрашиваемой суммы наличными;
·деньги из бюджета можно получить за 25% от запрашиваемой суммы наличными. Деньги переводятся на счет какой-нибудь фирмы – и порядок. Можно закладывать эти деньги сразу в себестоимость продукции. Это совет консультантов: не обивать московские пороги, а сразу заплатить эти деньги, поскольку без них производство не вытащишь;
·сегодня можно получить “портфельный” кредит от 1 млн. до 100 млн. долл. Его отдадут в портфеле, но нужно подписать обязательство о выплате определенной суммы.
Одно из следствий формирования соответствующей олигархии, присваивающей связанные с монополизмом колоссальные доходы, и вместе с тем - обнищание огромной части населения.
Второе следствие — деградация бюджетной системы (на которой эти клановые структуры паразитируют, используя такой главный источник сверхдоходов, как манипулирование с бюджетными ресурсами и государственной собственностью), рост государственного долга как вынужденное в подобных условиях средство решения финансовых проблем в обществе. А с этим, как и с отмеченными выше моментами, сопряжено сужение реального сектора экономики, разорение значительной части предприятий (согласно имеющимся оценкам, до двух их третей в реальном секторе не имеют шансов выжить в сложившейся экономической ситуации, а не менее трети уже фактически находятся в состоянии банкротов).
Третье следствие — перераспределение национального дохода в пользу паразитического потребления. Мы видим, как оно растет у рассматриваемой элитной группы, включая «подставное» потребление, связанное с развертыванием охранных и других структур, обслуживающих кланы, тогда как народнохозяйственные сферы, обеспечивающие благосостояние большей части населения (индустрия народного потребления, здравоохранение, образование и т.п.), приходят в упадок.
Четвертое следствие — пресловутая утечка российских капиталов за границу: ежегодно из России вывозится за рубеж до 20 млрд. долл., по другим данным – около 60 млрд. долл. Вся эта система сегодня устойчиво воспроизводится, причем главный механизм ее воспроизводства связан с тем, что сформировавшиеся кланы фактически доминируют в принятии общегосударственных экономико-политических решений и обладают абсолютной конкурентоспособностью в сравнении с любыми другими хозяйственными субъектами.
О том, что практически вся мощь госаппарата подчиняется интересам отмеченных кланов, свидетельствует правительственная денежно-кредитная политика, политика безудержного наращивания государственного долга, а также приватизационная политика, которая явно делается по заказу конкретных коммерческих структур. В этой ситуации весь бюджет направлен на обслуживание соответствующих интересов. Фактом является, с одной стороны, огромный перерасход (в 1995 г. — четырехкратный) бюджетных средств по сравнению с законодательно установленными лимитами на обслуживание внутреннего долга, на содержание госаппарата, на предоставление казенных ссуд. С другой, — постоянно (подчас на треть, а то и наполовину) недофинансируются расходы на социально-культурные нужды и на оборону.
На полные обороты запущены механизмы казнокрадства, не только скрытого, но и легального. «Классический» пример тут являет ситуация на рынке государственных обязательств, которые распределяются через обслуживающие бюджет привилегированные коммерческие банки под сверхвысокий реальный процент, а затем выкупаются Центральным банком России, осуществляющим чисто денежную эмиссию.
Фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. Ни парламент, ни общественные организации не контролируют сегодня не только Правительство РФ в целом или Банк России, но и отдельные структуры исполнительной власти, скажем, Министерство финансов или Госкомимущество. Практически все эти государственные институты превратились в «государства в государстве». Нельзя дать ни достоверной оценки финансовой политики (ибо Минфин тщательно скрывает многие данные), ни прояснить картину приватизации собственности (ГКИ тоже не злоупотребляет гласностью). Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьезных злоупотреблений никаких санкций не применяется. Это способствует криминализированному распределению собственности и бюджетных денег. И те кланы, которые в нем участвуют, обладают, стоит еще раз подчеркнуть, колоссальным монопольным преимуществом, а остальные хозяйствующие субъекты вынуждены либо как-то к ним пристраиваться, либо разоряться .
Последние, т.е. предприятия, которые, как и полагается в рыночной экономике, работают на свой страх и риск, законопослушны и исправно платят налоги, не имея «крыши» во властных структурах и правоохранительных органах, по сути обречены на банкротство.
Стабилизирующее влияние теневой экономики
Существует несколько направлений стабилизирующего влияния теневой экономики на российское общество и его экономку.
Во-первых,с точки зрения хозяйствующих субъектов, она обеспечивает более эффективные формы экономической деятельности. "Теневая" экономия на налоговых изъятиях позволяет предприятию увеличить чистую прибыль и дает предприятию серьезное конкурентное преимущество по сравнению с теми, кто работает полностью легально.
Во-вторых,стабилизирующее воздействие теневой экономики проявляется в формировании новых рыночных ниш, а значит, создает условия для выживания населения в период спада официальной экономики и падения уровня жизни. В качестве источника новых рабочих мест и дохода теневая экономика выполняет роль социального стабилизатора, сглаживая чрезмерное неравенство доходов и уровня жизни, уменьшая социальное напряжение в обществе.
В-третьих,она формирует финансовую базу для негосударственной социальной деятельности. Спонсорство политической активности, финансирование различных лоббистских экономических ассоциаций и союзов, а также благотворительность в сфере искусства (театр, кино и др.) в значительной мере идут за счет наличных денег, поступающих из теневой экономики. В этом своем качестве она выступает как средство формирования гражданского общества в его специфическом российском виде, включающем полукриминальные (а частично - полностью криминальные) формы.
С учетом традиций советского общества развитие теневой экономики, видимо, было единственно возможной формой возникновения рыночной системы. Сверхвысокий уровень налоговых изъятий, заданный с начала 1992 года, не оставлял предприятиям иной альтернативы, кроме частичного ухода "в тень". Развитие теневой экономики отражало своеобразный социальный договор между населением и властью. Государство во многом сняло с себя ответственность за повседневное выживание людей, но "смотрело сквозь пальцы" на несанкционированную и нерегистрируемую хозяйственную деятельность.
“Натурализация” экономики, на основе которой поддерживается жизнедеятельность населения, обеспечивает значительные резервы социальной стабильности. Власти придется очень сильно постараться, чтобы их разрушить, к примеру, изъятием у людей их приусадебных (садовых) участков. В то же время, достигнутый на базе “натурального хозяйства” социальный консенсус между населением и государством не может послужить основой для формирования современной рыночной экономики. Он может обеспечить только физическое выживание людей, да и то на самом примитивном уровне.
Дестабилизирующее влияние теневой экономики.
В настоящее время теневая экономика является мощным фактором дестабилизации российского общества. Главные направления его воздействия следующие.
Во-первых,вытеснение официальных механизмов налогообложения и, соответственно, пропорциональное снижение объемов собираемых налогов. Именно это явилось одной из главных причин кризиса, разразившегося после 17 августа 1998 г.. Этот кризис - следствие несостоятельности официальных механизмов налогообложения, которые оказались не в состоянии обеспечить фискальные потребности государства, не сумевшего (и не могущего) выполнить свои элементарные функции. Альтернативные теневые механизмы налогообложения (плата "крышам", прямые выплаты чиновникам за выполнение ими своих функций и т.п.) оказались той альтернативой, которая вытеснила официальное налогообложение.
В ситуации достаточно значительного сокращения официального и роста теневого производства рано или поздно должно наступить банкротство государства, то есть такое снижение объема собираемых налогов, которое меньше их минимального размера, необходимого для выполнения государством своих социальных и иных функций. Такая ситуация возникает даже в относительно благоприятной ситуации, когда ВВП не падает, а теневое производство растет в той мере, в какой падает официальное. Если взять за основу те темпы роста теневой экономики, которые были в России в 90-х годах, то по нашим предварительным расчетам банкротство государства в рамках этого примера может наступить через 7-8 лет после начала бурного роста теневой экономики.
Во-вторых,теневая деятельность оказывает дезорганизующее влияние на производственный процесс в рамках официальной экономики, ухудшает положение и препятствует созданию нормально работающих, "здоровых" экономических организаций. Она приводит к снижению управляемости работников, ослабляет их трудовую мотивацию, иногда ведет к их деквалификации, затрудняет освоение инноваций, которые часто требуют сверхнормативных трудовых усилий, и в конечном итоге может вызвать дезинтеграцию коллектива и предприятия.
В-третьих,частично связанная с криминальной деятельностью, теневая экономика порождает многочисленные конфликты, часть которых разрешается с применением насилия. Судя по результатам конкретных исследований, масштабы насилия в российской экономике в целом довольно велики - по данным социологических опросов от 30 до 40% руководителей предприятий лично сталкивались со случаями рэкета, вымогательства, попытками поставить предприятие под контроль криминальных групп.
Тем не менее, теневая экономика ответственна за то, что в России возник значительный слой вооруженных людей, вынужденных защищать свой бизнес. Масштабность этого явления в конечном счете представляет опасность для стабильности российского общества в целом.
В-четвертых,теневая экономика - важнейших фактор формирования деловой этики, и, более того, социальных норм в целом. Расширение и укрепление теневой экономики привели к "размытости" социальных норм - люди перестали различать, что можно, а что нельзя в хозяйственной жизни, каковы критерии оценки того или иного хозяйственного действия. Например, большая часть хозяйственных руководителей осуществляет перевод безналичных денег в наличные с использованием фиктивных контрактов (т.н. "обналичивание"). В принципе - это незаконная операция, участники которой должны были бы быть наказаны. Однако случаи наказания за эту операцию крайне редки. Более того, для обеспечения своей текущей деятельности операции обналичивания иногда проводят даже органы государственной власти и правоохранительные структуры. Эта незаконная операция, фактически, получила социальное одобрение, и ни участники, ни власти на практике не осуждают ее. Тем не менее, официально она не является и разрешенной. Произошла ее своеобразная "неформальная институционализация": она широко практикуется, имеет социальное одобрение, однако официально не является признанной.
Дестабилизирующее влияние теневой экономики состоит в том, что она привела к неформальной институционализации не только операции обналичивания, но и множества других также не безобидных экономических феноменов. Например - насилия при разрешении конфликтов между предпринимателями, "прихватизации" бывшей государственной собственности и многих других. В результате возникло обширное поле "размытых" социальных норм, когда сломан механизм поощрения за следование социальной норме и наказания за ее нарушение. В рамках этого поля имеет место произвол - хочешь следуй тому или иному правилу, хочешь - не выполняй его. Тогда происходит потеря людьми социальных ориентиров и, как следствие - нарушение социального порядка. Люди в ответ на то или иное действие не могут предугадать, какова будет реакция общества, ожидает ли их наказание без преступления или же они могут совершить безнаказанное преступление.
Что сильнее - факторы стабилизации или дестабилизации?
Можно говорить о двух этапах, на которых различалось соотношение этих групп факторов. На первом этапе (1991-1994 гг.) имело место стабилизирующее воздействие теневой экономики на российское общество. На втором (1995-1998 гг.)- преобладали факторы дестабилизации.
На первом этапе теневая экономика сыграла роль социального стабилизатора, когда традиционные рабочие места в официальной экономике (прежде всего на больших промышленных предприятиях, в научно-исследовательских институтах и т.п.) перестали обеспечивать средства к существованию для многих миллионов людей. Они нашли новую основную или дополнительную занятость в теневом секторе экономики. Люди нашли новые ниши, которые давали им заработок и социальный статус, новый круг общения и новый образ жизни, соответствующий тем новым возможностям, которые давала либерализация экономики и социальной жизни. В результате в целом социальная напряженность в обществе возросла (так как действовало множество других факторов дестабилизации), но не достигла опасной черты, за которой начинается социальный хаос.
На втором этапе на первый план вышли негативные системные эффекты теневой экономики, резкое расширение которой, фактически привело к деградации государства. Это нашло свое выражение в "налоговом кризисе", когда налоговые выплаты в казну сокращались, несмотря на то, что в течение 1996-1997 гг. в значительных секторах, а по некоторым оценкам, и в экономике в целом, спад прекратился и начался определенный рост производства.
