3.3. Буржуазное государство.
Это третий исторический тип государства, предусматриваемый данной типологией. Как надстройка над экономическим базисом оно закрепляет и защищает буржуазный экономический строй. Капиталистическое государство охраняет условия буржуазной эксплуатации, и прежде всего ее основу – частную собственность на орудия и средства производства. Независимо от своей формы оно выступает как орудие господства капитала над трудом. Суть такого типа государства в том, что оно представляет собой диктатуру буржуазии, комитет, управляющий ее общими делами, машину в руках капиталистов, чтобы держать в подчинении рабочий класс.
Возникновение такого типа государства означает движение вперед по сравнению со средневековьем. Оно является частью политической надстройки над таким экономическим базисом, который предполагает личную свободу работника, его независимость как личности от капиталиста. При капитализме не применяются внеэкономические средства принуждения к труду, как это было в условиях предыдущих типов государств. На последующих этапах развития капитализма усиливается регулирующая роль государства во всех сферах общественной жизни. На стадии империализма происходит перерастание домонополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм, что означает непосредственное вмешаетльство государства в процесс капиталистического воспроизводства.
В рамках формационной теории это государство – сложный организм, не исключающим, например, противоречия между государством как политической организацией господствующего класса в целом и теми или иными его слоями. Под давлением трудящихся оно способно ограничивать их интересы. Все шире государство применяет метод либерализма и делает шаги в сторону развития политических прав. Об этом же говорят и реализуемые социальные программы. Однако, капиталистическое государство остается орудием правящего буржуазного класса, комитетом по управлению делами монополистической буржуазии. Главными разновидностями буржуазного типа государства являются домонополистические буржуазно-демократические государства, империалистические государства и современные западные государства.
3.4. Социалистическое государство.
Это высший и последний исторический тип государства, согласно теории, конечно. Это организация политической власти трудящихся во главе с рабочим классом, важнейшая организационная форма экономического и социально-культурного руководства обществом в условиях строительства социализма и коммунизма, орудие защиты революционных завоеваний народа. Согласно этой теории, в отличие от перечисленных исторических типов государств, социалистическое государство отличается такими чертами:
1). Экономическую базу соц. Государства составляют общественные социалистические формы собственности и социалистическая система государства. Все перечисленные виды основывались на частной собственности.
2). Социалистическое государство с момента своего рождения становится орудием уничтожения всякой эксплуатации и причин, ее порождающих.
3). Социалистическое государство имеет более широкую социальную базу, т.к. управляют им трудящиеся.
Согласно данной теории, социалистическое государство уже не есть государство в собственном смысле т.к. оно не является орудием власти эксплуататорского меньшинства над массами трудящихся. Фактически оно «полугосударство», выражающее волю и интересы большинства членов общества – рабочего класса. В коммунистическом обществе государство отомрет, уступив место коммунистическому общественному самоуправлению.
3.5. Переходное государство.
Говоря об основных исторических типах государств, формационная теория утверждает, что в рамках одного и того же исторического типа государства, как правило, существуют его разновидности. Их возникновение при одинаковой экономической и классовой базе и классовой природе обусловлено наличием специфических условий – это соотношение классовых сил в стране, климатические условия, внешние условия и др.
Такие разновидности государств в рамках одного и того же исторического типа носят обычно промежуточный характер. В переходных государствах власть принадлежит не одному, а коалиции двух или нескольких классов. Пример – государства, возникавшие в период перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. В такие периоды возникали и хотя недолго, но все же функционировали государства революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. В первые годы после второй мировой войны переходную природу имели восточно-европейские государства народной демократии, которые позже мирно эволюционировали в ту или иную разновидность социалистического государства.
Необходимость ввести в формационную теорию понятие «разновидность государства» вытекает из того обстоятельства, что в рамках формационного подхода оказывается затруднительно описать, объяснить и спрогнозировать развитие конкретной государственности у конкретного народа.
IV. Типы государств согласно цивилизационной теории.
Исторический процесс привел к складыванию свыше двух десятков цивилизаций, отличающихся друг от друга не только утвердившимися в них системами ценностей, господствующей культурой, но и характерным для них типом государства.
В развитии цивилизации проходят несколько этапов. Первый – локальные цивилизации, каждая из которых имеет совокупность взаимосвязанных социальных институтов, включая государство (древнеегипетская, китайская, западноевропейская, индская, эгейская и др.). Второй – особенные цивилизации (индийская, китайская, западно-европейская, восточно-европейская, исламская и др.) с соответствующими типами государств. И, наконец, третий этап – современная цивилизация с ее государственностью, которая в настоящее время только складывается и для которой характерно совместное существование традиционных и современных социально-политических структур.
IV.1. Место государства в первичной цивилизации.
Существуют различные основания для типологизации цивилизаций и их государственности: хронологические, генетические, пространственные, религиозные, по уровню организации и др. Можно выделить три группы отношений, которые определяют цивилизационные характеристики государства и лежат в основе его цивилизационной типологии. В понятии цивилизационного типа государства выражаются обусловленные уровнем развития товарного производства и обмена культурные особенности государств, проявляющиеся:
1) в отношениях между обществом (государством) и природой,
2) в межгосударственных отношениях,
3) в их взаимоотношениях с обществом.
Для типологии государств с точки зрения цивилизационного подхода наибольший интерес представляет классификация цивилизаций по уровню их организации. Предполагается делить цивилизации на первичные и вторичные. Государства в первичных и вторичных цивилизациях резко отличаются друг от друга по своему месту в обществе, выполняемой роли и социальной природе.
Первичные цивилизации принимают государственно-страновой, хотя нередко и имперский характер. Обычно к ним причисляют древнеегипетскую, шумерскую, ассиро-вавилонскую, иранскую, бирманскую, сиамскую, кхмерскую, вьетнамскую, японскую и др. Их анализ показывает огромную роль государства как объединяющей и организующей силы, не определяемой, а определяющей социальные и экономические структуры. Отличительной особенностью этих обществ было соединение государства с религией в политико-религиозном комплексе, где государство – более чем государство. Религия же прямо включает в себя обожествленного правителя, т.е. государство в культе вождя, фараона, раджи, микадо и т.д. В первичных восточных цивилизациях государство являлось составной частью не только политической надстройки, но и базиса, что было связано с обеспечением им как политического, так и хозяйственного социального функционирования общества.
4.2. Место государства во вторичной цивилизации.
Вторичные цивилизации – это западноевропейская, североамериканская, восточноевропейская, латиноамериканская, буддийская и др. Здесь проявилось отчетливое различие между государственной властью и культурно-религиозным комплексом. Власть оказывалась уже не такой всемогущей и всепроникающей силой, какой она была в первичных цивилизациях. Но и здесь с цивилизационной точки зрения государство было компонентом, во многом подчиненном культурно-религиозной системе.
Во вторичных цивилизациях положение правителя было двойственным. С одной стороны, он средство утверждения сакральных принципов и заветов и в качестве такового достоин всяческого повиновения. А с другой – он сам не вправе нарушать эти заветы, иначе его власть незаконна. Его власть - служение, должное следовать идеалу, и поэтому вторична.
V. Недостатки формационного подхода.
Сегодня, в XXI веке, становятся очевидным недостаточность и ограниченность формационного подхода к постижению социальной сущности государства.
5.1. Проблема догматизации теории Маркса.
Первый недостаток – это его догматизация. В основе этого подхода лежит членение истории на 5 общественно-экономических формаций. Оно приобрело в нашей стране силу непререкаемого закона после выхода в 1983 году «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс», написанной Сталиным. А между тем, в первоначальном формационном подходе, высказанном самим Марксом, основу научной периодизации истории и, соответственно, государственно-правовой жизни общества составляет членение общества на три макроформации:
- первичную (архаическую);
- вторичную (экономическую);
- теоретичную (коммунистическую).
Назывались они не общественно-экономическими, а общественными. Основными критериями выделения названных формаций выступают наличие или отсутствие:
а) частной собственности;
б) классов,
в) товарного производства.
Если эти признаки отсутствуют, перед нами архаическая, или коммунистическая общественная формация, которая не может обойтись без той или иной формы государства. В своей работе Маркс пишет: «азиатский, феодальный, античный, современный буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Как видно, Маркс выделял азиатский способ производства и тип государства – восточную деспотию, ставя его перед античным и феодальным. Понятие «способа производства» у него не совпадает ни хронологически, ни содержательно с понятием формации. Отсюда необходимость пересмотра типологии государства, принятой в рамках формационной теории: ее основой должны быть не формации, а способ производства. В третьих, по формационной теории Маркса, внутри каждой формации сменяются по меньшей мере четыре способа производства и соответствующих типов государства: азиатский, античный, феодальный и буржуазный. В четвертых, мировая история – это процесс смены трех общих для всех народов формаций и гораздо большего числа способов производства, не обладающих в большинстве своем характером универсальности.
Поэтому пути развития государственных образований различны тогда, когда осуществляется переход от зрелого состояния одной общественной формации к зрелому состоянию другой формации. Только зрелые формы выражения закономерностей той или иной общественной формации есть исторические разновидности обществ и государств, свойственные всему человечеству. Поэтому только буржуазное государство представляет собой историческую разновидность государства, имеющую универсальный характер. Что касается государства, порожденного азиатским способом производства, рабовладельческого, феодального и социалистического государств, то они таким характером не обладают и должны рассматриваться в качестве типов государства, не получивших всеобщего распространения на Земле. Так, рабовладельческие государства в чистом виде существовали только в Греции и Риме, а феодальные государства знала только Европа.
Еще один недостаток – отсутствие в «пятичленке» азиатского способа производства и соответствующего ему государства. Азиатский способ производства охватывает всемирную историю от разложения первобытнообщинного строя до установления капиталистического. Многие его существенные черты сохранились сегодня в странах Азии, Африки, Латинской Америки, а недавно в СССР и странах Восточной Европы. Этот способ производства представляет собой систему земледельческих общин, объединенных государством, имеющим своим базисом общественную собственность на землю и коллективный труд. Взимая натуральную ренту, государство присваивало прибавочный продукт, захватывая при этом собственность на землю и воду – основные средства производства. Господствующий класс совпадал с иерархией, осуществляющей управление и возглавлявшейся деспотичным правителем. Следовательно классы создают государство, а не государство создает господствующий класс в лице чиновников, у которых в руках сосредоточены средства производства.
Восточное государство, владевшее высшей и абсолютной властью, контролирующее все достояние страны, лишившее население частной собственности, не могло не принимать деспотичного характера.
Подчеркивая отличие ранней марксистской теории формации от ее догматизированной сталинской версии, вместе с тем надо зафиксировать и тот факт, что в последних трудах основоположников марксистского учения очень редко употребляется термин «азиатский способ производства».
5.2. Проблема существования государства социалистического типа.
Существенным недостатком догматизированной формационной теории как научной основы для исследования сущности государства является и апологетика социалистического государства. Этот изъян обусловлен исходным положением данной теории, которым выступает принцип последовательного восхождения от одного типа государства к другому, более прогрессивному. Очередность появления таких типов государств из недр безгосударственного общества устанавливается раз и навсегда: рабовладельческий, феодальный, буржуазный, социалистический, причем каждый следующий превосходит предыдущий. Более того, последовательное появление подобных типов государств рассматривается в качестве главного проявления исторического прогресса. Ценность и роль каждого последующего государства в конечном счете определяется его соответствием и степенью приближения к коммунистической сверхцели.
Все остальные типы подлежат быстрому выдворению с исторической сцены. Причем эта схема реализуется благодаря действию исторической необходимости, некоего закона предопределенности, открытого марксизмом. Между тем реальное социалистическое государство оказалось ничем не превосходящим предшествующие исторические типы государств, а во многих существенных отношениях явно им уступало. Фактически социалистическое государство защищало рабовладельческие формы порабощения труда, хотя его экономическому фундаменту – собственности на орудия и средства производства – нельзя было отказать в социалистическом характере. В целом социалистический тип государства оказался одной из разновидностей восточных деспотий.
Итак, применительно к социалистическому обществу, его государству и праву теория смены формаций сразу же перестает работать. Согласно традиционной теории, социалистической общественно-экономической формации не существует, поскольку на смену буржуазному строю должна прийти не она, а формация коммунистическая. Исходя из логики наименования исторических типов государства и права «докоммунистического периода», когда их название соответствует названию представляемой ими формации, правильным было бы говорить не о социалистических, а о коммунистических государстве и праве. Но последнее невозможно в силу воззрения на коммунизм как на общество бесклассовое, не знающее ни государственной организации, ни правового регулирования. Если коммунизм, с одной стороны, и государство и право - с другой, в принципе не совместимы, а социалистическая общественно-экономическая формация существовать не может, то почему речь ведется о государстве и праве именно социалистического исторического типа? Не дают удовлетворительного ответа на данный вопрос ни конструкция "социализм - первая (низшая) фаза коммунизма", ни взгляды на социализм как на межформационный переходный период. В первом случае необходимо менять представления о коммунизме как о бесклассовом обществе, поскольку классы при социализме еще остаются. Однако никаких изменений коммунистическое учение в указанной части не претерпело. Во втором случае говорить о государстве и праве социалистического исторического типа вообще невозможно, так как наличие того или иного исторического типа согласно традиционной теории связано с реальным существованием соответствующей формации. Нет отдельной формации, следовательно, не может быть и самостоятельного исторического типа государства и права.
Традиционная теория гласит, что коммунистический способ производства не может зародиться в недрах буржуазной общественно-экономической формации в связи с абсолютной несовместимостью социалистических производственных отношений и частной собственности. Поэтому при переходе от капитализма к социализму изменение общественной надстройки предшествует переменам в экономическом базисе: сначала начинается политическая революция, влекущая за собой трансформацию государственных и правовых институтов, а затем уже "на пустом месте и с нуля" сознательно создается новая система производственных отношений. Сравнивая перечисленные положения с основными постулатами традиционных теорий общественно-экономических формаций и исторических типов государства и права, можно обнаружить следующие существенные противоречия, которые иначе как вопиющими назвать трудно.
1. В отличие от "досоциалистического этапа" общественного развития становление государства и права социалистического исторического типа предшествует появлению представляемой ими коммунистической формации, поскольку они возникают уже тогда, когда необходимый для их существования экономический базис еще отсутствует. В данном случае справедливым будет сказать, что следствие предшествует причине, а не наоборот.
2. Социалистические производственные отношения утрачивают материальность и из базисных превращаются в идеологические, надстроечные, поскольку должны возникнуть не в результате действия объективных экономических причин, а в силу субъективного фактора - волевых сознательных действий людей по их "конструированию". Тем самым отрицается один из устоев диалектико-материалистического учения о соотношении общественного бытия и общественного сознания. С этого момента общественное сознание становится первичным и определяющим для общественного бытия. Как ни парадоксально, но в данном случае мы сталкиваемся с классическим примером субъективно-идеалистических взглядов на общество, и это при том, что социалистическое учение всегда определяется как "диалектико-материалистическое".
3. Тезис о сознательном построении социалистических производственных отношений "на пустом месте и с нуля" отвергает сущностную преемственность между буржуазной и сменяющей ее коммунистической общественно-экономическими формациями, а соответственно и между представляющими их историческими типами государства и права. В итоге при переходе от капитализма к коммунизму "упраздняется" действие всеобщих диалектических законов перехода количественных изменений в качественные и отрицания отрицания: новое качество возникает из ничего и с предшествующим качественным состоянием связано лишь хронологической последовательностью своего появления.
4. Создание нового экономического базиса должно осуществляться в рамках диктатуры пролетариата, которая по своей сущности есть не что иное, как «власть, опирающаяся на прямое насилие, не связанная никакими законами». Идея диктатуры пролетариата как способа построения социалистических производственных отношений имеет свою логику. Поскольку замена производственных отношений буржуазного типа должна была произойти не в результате их мирного вытеснения новыми производственными отношениями, а вследствие их насильственного разрушения, то в данном плане идея диктатуры пролетариата выглядит вполне очевидной. Однако эта идея противоречит нескольким основополагающим постулатам диалектико-материалистической теории.
А). Поскольку диктатура пролетариата по своей сущности всегда есть власть, которая при выполнении стоящих перед нею задач в экономике идет на любые нарушения правовой законности и правопорядка, власть, призванная "созидать" социалистические производственные отношения при отсутствии объективных предпосылок, постольку неизбежно признание того, что отношения собственности могут быть созданы путем чистого насилия, не подкрепленного реальными экономическими условиями.
Б). "Созидательная роль" диктатуры пролетариата при создании социалистической экономики противоречит и другому фундаментальному положению диалектического материализма - тезису о том, что конкретные отношения собственности, осуществляющиеся в обмене товаров, всегда имеют правовую природу. Изначально они могут возникать и нормально существовать только в правовой форме, обеспечивающей их воспроизводство и развитие. Собственность и насилие несовместимы не только потому, что насилие не в состоянии породить собственность. Не ограниченная никакими законами власть, каковой является диктатура пролетариата, постоянно вступает в конфликт с правовой формой выражения производсвенных отношений, разрушает ее, становится ее антиподом. Там, где главенствует сила, нет и не может быть удовлетворительно функционирующей экономики, а следовательно, не может быть и права.
Все это говорит о том, что нельзя представлять себе, что экономическая ось – единственный вектор общественного развития. Прогресс в одном секторе социальной действительности (собственность на орудия и средства производства) вовсе не означает прогресса всей системы, и в частности, государственно-правовой сферы. Наоборот, такой прогресс может сопровождаться регрессом в других областях. Реальная история социалистического государства, как и государства вообще, представляет собой сложный результат взаимодействия различных факторов, и в конкретных условиях каждый из них может сыграть решающую роль.
VI. Современная теория государства.
Современное понимание прогресса государственности выдвигает на первый план качество жизни, положение личности, которое обеспечивает государство. Свобода личности, благоприятные материальные условия, возможность творческого самоутверждения, наличие прав – эти и другие составляющие «человеческого измерения» превращают его в основной критерий оценок прогресса государства. Как известно, положение о том, что «человек – мера всех вещей» выдвинул философ Протагор. Его смысл: оценку деятельности государства можно давать только в сопоставлении с качеством жизни отдельного человека.
«Человеческое измерение» – это не лозунговая категория, а вполне конкретное направление в определении прогресса государственности, измеряемое набором и качеством прав и свобод, другими условиями жизни человека. Причем человек – это не абстракция, а вполне реальная личность, более конкретная, чем те «классы» с их отношением к средствам производства, к собственности, которые населяют формационную теорию.
В современной теории государства проявляется конкретный критерий прогресса государственности. Борьба за качество жизни наполняет реальным смыслом существование многих коллективных образований, конкретных личностей. К. Поппер отмечает, что три века назад началось движение за преобразование общественной жизни, наполненное гуманистическим смыслом, для того, чтобы построить открытое общество, отвергающего абсолютный авторитет традиционного общества и поддерживающего старые или новые принципы свободы и гуманности.
Действительно, наряду с экономикой, факторами, определяющими развитие государственности, является характер идеологии, социокультурные параметры общества, уровень духовности народа, его традиции, национальный характер, географическая среда, международное окружение и т.д. Именно из этого исходит цивилизационный подход к возникновению и развитию государства вообще и социалистического государства в частности.
Формационный подход трактует социальную историю как процесс развертывания логического в историческом , таким образом определяя для него единое основание – способ производства материальных и духовных ценностей. С этой точки зрения, цивилизационный подход представляется процессуальным. Представляя собой, по мнению ряда авторов, собирательное понятие, он означает ряд связанных между собой и вместе с тем относительно самостоятельных организационных парадигм. Так, с позиций общетеоретической парадигмы, цивилизация представляется как особый вид конкретного общества, основными признаками которого выступает наличие государственности и гражданского состояния. Философско-антропологическая концепция, являющаяся ядром цивилизационного подхода, позволяет наиболее наглядно представить принципиальное различие формационных и цивилизационных исследований действительности. Если формационный подход исходит из познавательной модели сведения индивидуального к социальному и его особенностью выступает исследование общественных структур, то цивилизационное видение предполагает иную модель – сведение социального к индивидуальному и его императивом является ориентация на исследование человека, его внутреннего мира и системы ценностей.
Характеристики двух основных исследовательских позиций описания исторического процесса дают представление о некоторых его сущностных чертах. Принципиальное различие исследуемых процессов делает выводы двух концепций уязвимыми.
Даже если представить весь процесс развития человечества в виде цивилизионных волн, то все-таки встанет вопрос о том, в какую волну войдет вся имеющая место в современной науке цивилизационная триада? Она войдет в поле действия двух соприкасающихся волн: биологического уровня развития и поля разума. Если их воздействие можно принять за нулевой, то весь промежуток между импульсами их воздействия предстанет перед исследователем как переход от первого ко второму.
В отмеченных границах возможно выделить три градации. Первая система отсчета строится на этонологических подходах, где доминантой является кривая этногенеза; на втором уровне преобладает социальная диагностика, так как его границами может быть описана вся социальная история. Цивилизация как основа новой формы существования уже единого человечества, взятого в единстве материального и духовного, представляет собой одетое в социальные формы русло этнической реки, истоки которой покоятся в биологии, а устье – вход в «царство разума» - Ноосферу. Это и является третьим уровнем.
Бытующая ныне точка зрения на исследовательское поле цивилизационного процесса рождает и соответствующие ему футурологические прогнозы.
