Такая политика привела, прежде всего, к искусственному введению внутренней конвертируемости рубля и, как результат, - к обвальному падению его курса (за годы реформ с 1992 г. по настоящее время рубль обесценился в 21 раз!) при отсутствии наполнения рынка товарами отечественного производства. Власти не учли, что валютный сегмент, как и финансовый рынок в целом, находится в крайне нестабильном положении, поскольку формирование финансового рынка не завершено, а экономика переходного периода от социализма к капитализму (а не просто, как внушают реформаторы-монетаристы, переход от плановой экономики к рыночной) пребывает в глубоком затяжном социально-экономическом кризисе: огромный бюджетный дефицит, гигантский государственный долг, кризис неплатежей, отсутствие свободного капитала, число безработных (частично и полностью) превысило в июне 1996 г. 10 млн. человек. К тому же в результате понижения курса рубля с 237 руб./долл. в начале 1992 г. до 5000 руб./долл. в мае 1995 г. произошло резкое и неконтролируемое взвинчивание внутренних цен на ввозимые товары. А это крайне негативно сказалось на общем уровне цен, которые выросли не втрое, как прогнозировали реформаторы, а в несколько тысяч раз. Кроме того, "валютная шоковая терапия" привела, как известно, к сильному социальному неравенству, резкому имущественному расслоению населения. Поэтому любые сколько-нибудь значительные события, связанные с изменением экономической или политической ситуации, например "черный вторник" в октябре 1994 г., введение валютного коридора в июле 1995 г. и "скользящей привязки" рубля к доллару с июля 1996 г., кризис межбанковских кредитов в августе 1995 г., события в Чечне и пр., почти автоматически приводят к дестабилизации и обесцениванию рубля.
Надо иметь в виду, что есть свободно конвертируемые, частично конвертируемые и замкнутые валюты. Российский рубль, несмотря на принятие обязательств РФ в июне 1996 г. по VIII статье устава МВФ (речь идет о запрете странам-членам ограничивать платежи и переводы, осуществляемые резидентами по текущим операциям, и необходимости поддержания свободной конвертируемости иностранных авуаров в соответствующие национальные валюты), по существу относится к замкнутым валютам, если не считать его позиции по ряду стран СНГ. Ведь в одночасье он никак не сможет выполнять функции внутренней и внешней обратимости. Требуется переходная ступень, через которую не перешагнуть, - рубль сначала должен стать частично конвертируемой валютой. Основная же ошибка правительства РФ всех составов, начиная с января 1992 г., - в том, что конвертируемость рубля выдвигается как цель, а не средство проведения реформ, равно как и цена не является производной от курса рубля, а наоборот, курс рубля отражает соотношение внутренних и внешних цен. Таким образом, пойдя на поводу у МВФ, Россия, с нашей точки зрения, обрекает себя на то состояние, когда форма преобразований в валютной сфере доминирует над содержанием. В Европе, например, никто не конвертировал свою валюту к такому-то числу по рекомендациям МВФ. Ведь прежде чем конвертировать национальную валюту, надо в первую очередь стабилизировать все сферы экономики, укрепить экономический потенциал страны, а не стремиться, как это просматривается сейчас, конвертировать российский рубль любой ценой.
В этом отношении самым сильным ударом для реформаторов-монетаристов стало бегство россиян от своей национальной валюты. Россияне не верят в рубль, предпочитая иметь доллары США и другую СКВ. Примерно 20% наличных долларов США, циркулируемых вне США, сосредоточено сейчас в России. "Долларизация" всей страны (а доллар в РФ фактически за весь период реформ выполняет все функции денег) осложняет проведение национальной бюджетной, денежной и курсовой политики, ибо увеличивается не поддающийся прямому правительственному контролю элемент денежной массы. Именно обесценивание национальной валюты приводит к возрастанию денежной массы, необходимой для обслуживания данного натурально-вещественного кругооборота материальных ценностей. Причем при тех же объемах созданного продукта требуется намного большее количество денежных знаков.
Кризис неплатежей во многом обусловлен нарушением естественной связи между динамикой цен и ростом денежной массы. Формирование же необходимой денежной массы происходит медленнее, чем складываются новые цены, а большой спрос на доллары и СКВ в целом во многом обусловлен ожиданиями нового обесценивания рубля, слабым государственным регулированием, медленным расширением рыночного оборота товаров длительного пользования, неверием народа в эффективность политики государства, которое своими практическими шагами неоднократно дезавуировало принимавшиеся решения по улучшению социально-экономического положения россиян. Примером может служить валютная политика Банка России, которая за последнее время менялась несколько раз. Сначала Центробанк "загнал" рублевый курс слишком далеко вниз, затем стал его поднимать, а с 6 июля 1995 г. установил валютный коридор, который, однако, никак не повлиял на процесс денежного обращения в стране. Наоборот, с введением валютного коридора резко возрос объем неплатежей, в том числе со стороны правительства.
По объему золотовалютных резервов на начало 1996 г. Россия приблизилась к международному критерию - примерно 25% от годового объема импорта, достигнув $ 13 млрд. Однако для создания таких запасов были использованы исключительно инфляционные методы: произошел большой скачок рублевой денежной массы с января 1995 г. по январь 1996 г. - на 49%. Происходит рост внутреннего долга, размеры которого на конец 1996 г., как ожидается, превысят 300 трлн. рублей против 194 трлн. в 1995 г. Большая часть прироста приходится на государственные ценные бумаги
В целом, если сопоставить опыт стран с развитой рыночной экономикой по достижении свободной конвертируемости их национальных валют с российским, то обнаружатся весьма любопытные различия.
В России был введен так называемый рыночный курс рубля, определяемый в ходе торгов на ММВБ. В других странах переход к конвертируемости национальных валют начинался, как правило, с ее одновременной девальвации и последующего введения фиксированного курса. В России процесс перехода к конвертируемости рубля начинался и продолжается до сих пор в условиях углубления кризиса национального производства. В других странах режим "плавания", валютного курса национальной валюты происходил на других этапах их развития, при другом состоянии народного хозяйства, когда уровень инфляции достигал незначительных размеров при одновременно начинающемся росте во всех отраслях экономики. Так было в Австрии, Великобритании, Франции, ФРГ, Японии.
В России было допущено свободное хождение сильной иностранной валюты - доллара США. В других же странах предпринимались активные меры, направленные на максимальное ограничение поступлений иностранной валюты на национальный рынок и поднятие престижа собственной валюты. Даже сейчас, например, в Дании, Испании, Италии, Норвегии, Финляндии, Швеции, не говоря уж о Франции или ФРГ, если вы попытаетесь расплатиться за покупку или услугу долларами, вас вежливо направят в обменный пункт.
В других странах переход к конвертируемости начинался с юридических и физических лиц нерезидентов. В России в конце 1995 г. долларовые накопления только резидентов достигали $20 млрд. (2/3 денежной массы страны).
В России либерализация внешней торговли имела беспрецедентные масштабы: выход экономических субъектов любого уровня - от "челнока" до суперконцерна - на внешние рынки разрешался практически без ограничений, а расчеты по внешнеторговым операциям производились ими самостоятельно. В других странах международные расчеты, особенно в твердых валютах, жестко контролировались государством (даже велись на государственном централизованном уровне) и только затем постепенно передавались на валютный рынок под ответственность негосударственных банков.
Расчеты по внешнеторговым операциям в России производились по текущим рыночным курсам, что создавало возможности для демпингового экспорта и покрытия любых издержек российского производителя. В других же странах в течение длительного времени в период перехода к конвертируемости международные расчеты осуществлялись по твердым фиксированным курсам с минимальными отклонениями рыночных котировок, связанных с колебаниями спроса и предложения валюты.
Поддержание желательного курса российского рубля производилось на ММВБ Центральным банком России путем валютных интервенций в процессе торгов, которые и формировали валютный курс (с 1 июля 1996 г. котировки курса на валютных биржах теряют свое значение, поскольку ЦБ в этом отношении стал "самодержцем"). А в других странах фиксированные курсы сначала устанавливались в административном порядке, затем поддерживались на валютном рынке с помощью интервенций центральных банков.
В России валютные резервы ЦБ формировались за счет обязательной продажи 50% валютной выручки от экспорта товаров и услуг. В других странах пополнение государственных валютных резервов и поддержание спроса на национальные валюты обеспечивались за счет стопроцентной обязательной продажи экспортных валютных
поступлений.
В России наличный доллар долго был и остается фактически параллельным платежным средством на внутреннем рынке. Хотя расчеты внутри страны наличными долларами запрещены, практически условия для выполнения долларом функций платежного средства сохраняются. Достаточно сказать, что цены на товары и услуги, в том числе туристические, недвижимость на российском телевидении представлены в долларах США. Наличные доллары стали использоваться в мелко - и среднеоптовой торговле для расчетов с деловыми партнерами в РФ и других странах СНГ, поскольку цены в валюте стабильнее, чем в рублях. В других же странах доступ к наличной иностранной валюте всемерно ограничивался и подлежал жесткому государственному контролю.
Таким образом, ни валютный коридор, ни новое валютное регулирование, ни присоединение России к VIII статье устава МВФ не противодействуют обращению на нашей территории иностранной валюты. Всеобщая "долларизация" уничтожает рубль как национальную валюту экономически независимого государства. Поэтому конечной целью валютной политики России следует признать превращение рубля в единственно законное платежное средство на всей территории страны. Только тогда можно будет ставить задачу свободной конвертируемости рубля. Первоочередной предпосылкой к этому является достижение экономической стабильности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Понимая условность прогнозов, особенно в области валютных отношений, попытаемся все же заглянуть в будущее рубля.
Во-первых, курсообразующим фактором остаются темпы роста рублевой денежной массы. Если льготное кредитование предприятий продолжится, то это вызовет дополнительную денежную эмиссию. Но даже если возрастание денежной массы ослабнет, ждать автоматического уменьшения инфляции не приходится, поскольку прироста валового продукта России в ближайшее время не предвидится. Стало быть, инфляционное воздействие на рыночный курс рубля продолжится.
Во-вторых, возможно в силу ряда причин, объективных и институциональных, понижение спроса на иностранную валюту, что позволит продолжить путь к валютной стабилизации.
Оставаясь в рамках осторожного оптимизма, можно на наш взгляд, разглядеть в среднесрочной перспективе вероятность замедления роста курса доллара в рублевом выражении. Нежелательным [было бы расхождение между регулируемым курсом рубля (искусственно завышенным) и более дешевым рублем на черном рынке.
Проблемой для России наших детей стало хорошо известное многим государствам "третьего мира" бегство капиталов за границу. Оценки эмигрировавшего из России за гол капитала различны: от 2,5 млрд. руб. до 10-15 млрд. руб. В процентах к общей валютной I выручке это составляет от 5 до 25). Каналы утечки многообразны, достаточно распространенным является стремление оставить доход от экспорта (или его часть) на счетах иностранных банков. Подобные операции сопряжены с предварительными договоренностями о занижении показанных в документах цен и т.п.
Опыт развивающихся стран свидетельствует о том, что применение государственных запретов и санкций, как правило, малоэффективно. Единственно верный путь, как это ни банально звучит, состоит в создании благоприятного инвестиционного климата внутри страны, притяжении капиталов посредством приватизации, акционирования и других мер.
Формирование внутреннего фондового рынка и некоторые другие возможности привели к тому, что бегство капитала из России в середине 1993 г. несколько уменьшилось. Закреплению этой тенденции могла бы помочь либерализация деятельности иностранных банков на территории Российской Федерации. Закон о банках и банковской деятельности (июнь 1993 г.) разрешает иностранным банкам работать напрямую с рублями и российскими резидентами. Среди заинтересованных из дальнего зарубежья - знакомые нам из истории России — французские «Лионский кредит», «Генеральное общество» и некоторые другие.
Вышесказанное, разумеется, не предполагает полного отказа от экспортного регулирования, от обязательной продажи государству части выручки. Но ставки должны быть дифференцированы по отраслям и, возможно, регионам страны. Принимая во внимание уровень мировых цен на энергоносители и масштабы его экспорта из России (не менее 50) суммарной экспортной выручки), данная статья нашего вывоза останется, в среднесрочной перспективе главным источником валютных поступлений, т.е. Россия продолжит и в будущем выполнять роль донора в энергохозяйстве мирового сообщества.
В начале 90-х гг. мы часто обсуждали проблему конвертируемости рубля, намечали довольно близкие сроки ее введения. Конвертируемость валюты предполагает ее свободный размен на иностранную валюту. После Октября рубль перестал быть конвертируемым. Мировая практика свидетельствует о существовании обратной зависимости между степенью валютных ограничений и конвертируемостью национальной валюты. Но без государственного регулирования валютных операций и валютных ограничений нам пока что не обойтись: экономика неконкурентоспособна, рыночные отношения искаженно отражают валютный обмен, косвенным методам корректировки валютного курса мы еще не научились. У нас существует ограниченная, внутренняя конвертируемость, СКВ можно купить и продать за рубли на бирже, в банках, меняльных конторах. Но вывозить рубли за границу нельзя, официальной котировки рубля на западных валютных рынках не существует. Все вышесказанное отдаляет возможность свободной и полной обратимости рубля, хотя при благоприятном развитии событий возникнут более развернутые формы конвертируемости рубля.
Может быть, имело бы смысл разорвать цепь зависимости Госбанка России от властных структур — парламента и правительства? Это, конечно, не просто, в особенности принимая во внимание наши традиции и бюрократическую консолидацию. Но получив независимость и заботясь лишь о нуждах денежного обращения России, Центробанк мог бы перестроиться по образцу американской ФРС, может быть даже хранить свои золотовалютные резервы за рубежом, как это делают многие центральные банки Запада.
Независимому Центральному Банку было бы легче привлечьиностранные займы и вклады под проценты в конвертируемой валюте. Конвертируемым мог бы со временем стать уже традиционный червонец, обратимый в доллар и Экю (а, следовательно, через кросс-сделки и в др. валюты). Подобные акции стимулировали бы доверие к российской валюте и приток иностранных инвестиций.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
«Валютный портфель», Москва, «Мысль», 1996Балабанов И.Т.»Валютный рынок и валютные операции»
Москва, 1997
Бункина А.Н., «Деньги, банки, валюта», Москва,
Экономика, 1996
«Новое время», Москва, N 3, 1997
«Наука и жизнь», Москва, N 1, 1996
«Рынок ценных бумаг», Москва, N 3, 1996
«Деньги и кредит», Москва, 5, 1998
«Вопросы экономики», Москва, N 4, 1998
«Финансы», Москва, N 8, 1997
«Финансовый бизнес», Москва, NN 2,7, 1997
1
Стало быть, неплатежеспособным предприятиям удается на рубль активов производства прибыли реализовать на 33% больше продукции (естественно, не в натуральном, а в денежном выражении) и получить на 38% больше чистого дохода, чем платежеспособные. Правда, с точки зрения эффективности всех оборотных фондов неплатежеспособные предприятия явно отстают, но едва ли это их волнует: они собирают свою массу доходов за счет экстенсивной эксплуатации чужих ресурсов, не платя за отгружаемую им продукцию (сырье).
Итак, анализ первой же версии дал выводы, совершенно противоположные звучащим со всех сторон речам: неплатежеспособность есть продукт не трудностей, а, наоборот, легкости в получении доходов. Создается впечатлениеИтак, анализ первой же версии дал выводы, совершенно противоположные звучащим со всех сторон речам: неплатежеспособность есть продукт не трудностей, а, наоборот, легкости в получении доходов. Создается впечатление, что эта легкость провоцирует финансовую эйфорию и готовность брать в долг чужие ресурсы без всякой меры. Впрочем, сознавая ограниченность обследованных материалов, не стоит настаивать на окончательности этого вывода и предлагается «предварительный» компромиссный вариант: неплатежеспособность возникает на двух полюсах - при крайних трудностях в получении доходов и, наоборот, при повышенной легкости. 2.Неплатеж6способность есть следствие принудительной (под давлением со стороны государства) отгрузки продукции без предоплаты несостоятельным потребителям.
В качестве таких несостоятельных потребителей, опекаемых государством, обычно называют сельское хозяйство, армию и т. д.
Данная версия получила подтверждение лишь в одном случае из рассмотренных десяти: Волжское речное пароходство действительно по распоряжению президента в долг проработало всю навигацию (1995 года) и до сих пор ждет, когда ему заплатят за работу.
Но в целом данная версия не подтверждается. На иных предприятиях задолженность «опекаемых» потребителей равняется считанным процентам дебиторской задолженности.
3. В стране упал платежеспособный спрос. Потребителям нечем расплачиваться. Из-за этого растет дебиторская задолженность, а значит, и потребность в кредиторской.
Это очень правдоподобная версия, у которой много сторонников. Однако полученные материалы ставят и эту версию под сомнение: не выявлено принципиальных различий между отечественными (якобы неплатежеспособными) и экспортными дебиторами.
Так, например, 60% дебиторской задолженности АО «Норси» (бывший Горьковский «Нефтеоргсинтез» составляет задолженность зарубежных партнеров. Она не считается просроченной - просто так составлены договоры (по которым, кстати, почти 70% продукции продано по ценам, составляющим две трети от мировых). Сходную картину обнаружили на Златоустовском металлургическом комбинате и т. д.
Создается впечатление, что предприятия намеренно строят свою внешнеэкономическую деятельность в пользу зарубежных партнеров, уступая им на длительное время существенную часть своих оборотных фондов. Иными словами, российские предприятия выходят на мировой рынок, кредитуя мировую экономику своими ресурсами (а в большей степени - транзитом чужих ресурсов).
Анализируемая версия не выглядит бесспорной и по отношению к внутреннему рынку. Например, на АО «Омскнефтеоргсинтез» общая сумма полученных авансов (предоплата) по состоянию на 01.04.96г. составляла 267 млрд. рублей. Уровень суммы свидетельствует, что у предприятия есть платежеспособный спрос. А предприятие неплатежеспособно из-за огромной задолженности нефтедобыче и из-за отвлечения оборотных фондов дебиторам. 4.Неплатежспособность предприятий есть следствие высокого уровня милитаризации российской экономики и дефицита средств на конверсию.
Обследованный контингент не позволил в полной мере изучить данную версию. Но здесь очень характерен пример конверсионного предприятия - «Орский механический завод». 50% площадей и персонала были вовлечены в спецзаказ. Его не стало. На остальной половине предприятия производились популярные холОбследованный контингент не позволил в полной мере изучить данную версию. Но здесь очень характерен пример конверсионного предприятия - «Орский механический завод». 50% площадей и персонала были вовлечены в спецзаказ. Его не стало. На остальной половине предприятия производились популярные холодильник и морозильник (85% товарного выпуска).
Как все предприятия подобного рода, «Орский механический завод» имеет коллекцию наработок ТНП, но ничего нового на поток не поставило. Потенции предприятия не были использованы, и оно остановилось, перегрузив цену холодильника издержками простаивающих мощностей. Авторы полагают, что проблема не в дефиците средств, а в менталитете и качестве управления.
Итак: за исключением случая пароходства не обнаружено внешних причин неплатежеспособности. На основании вышеизложенного напрашивается следующий вывод: неплатежеспособность - не свойство экономической среды, а свойство предприятий. «Директорский» набор объяснений (“расчеты медленно проходят, упала платежеспособность населения и т. п.”) есть в значительной степени необъективная информация, маскирующая истинные мотивы неплатежеспособности.
Ну, а раз нет внешних по отношению к предприятию причин неплатежеспособности, значит, есть внутренние. Чтобы в них разобраться, нужно найти ответы на два вопроса: что побуждает предприятие вкладывать средства (не задумываясь, свои они или чужие) вне активов производства прибыли и какие выгоды получает предприятие (или узкий круг лиц, принимающих решения) от такого отвлечения средств?
Наибольшее отвлечение оборотных фондов предприятия от активов производства прибыли наблюдается по статье «задолженность дебиторов», то есть за счет поставки продукции потребителю без предварительный оплаты.
Взглянем еще раз на таблицу 3: в 1989 году дебиторская задолженность составляла 18% от активов производства прибыли, в 1993году у платежеспособных предприятий эта доля повысилась до 24%, а в 1996 году дошла до 29%. А неплатежеспособные предприятия побили все рекорды, направив дебиторам сумму, почти втрое превышающую вложения в производство (273%). Такое массовое отвлечение оборотных фондов в пользу дебиторов, естественно, повлекло за собой потребность в заемных средствах.
Рост дебиторской задолженности является «локомотивом» неплатежеспособности, главным условием ее возникновения и развития.
В подобного рода поведении для предприятий нет выгод; напротив, оно влечет за собой хроническое безденежье, хлопоты о возврате денег за продукцию, риск ее обесценивания, переживания за фактическое обесценивание и проч. Поэтому предприятия, озабоченные высоким уровнем дебиторской задолженности и неизбежными от него потерями, должны были бы организовать четкое информационное отслеживание дебиторской задолженности по срокам, размерам, географии, усилить работу юридических служб.
Все разговоры об усилении работы с дебиторами остаются разговорами. Уровень отслеживания и контроля дебиторов такой же, каким он был несколько лет назад. Создается впечатление, что вопрос контроля дебиторской задолженности погружен в нарочитый туман - и это свойственно всем неплатежеспособным предприятиям.
Особое удивление вызывает неувязанность отгрузки продукции с ее предоплатой. Отгрузка производится не тому, кто предварительно оплатил, а, наоборот, тому, кто не платил. Того же, кто оплатил, ставят в очередь.
Напомним, нефтехимическое предНапомним, нефтехимическое предприятие к 1 апреля получило 267 млрд. рублей авансов. Это явно накопленная очередь. Реально же средства были уже израсходованы на издержки предприятия, в т. ч. на производство продукции и ее отгрузку без предоплаты другим дебиторам.
Масштабы, характер и состав дебиторской задолженности наводят на мысль об игре на руку определенным дебиторам. Авторы считают естественным предположить, что такое подыгрывание небескорыстно. Выгоды определенных лиц или фактор невидимой предоплаты являются главной причиной роста неоплаченной дебиторской задолженности.
Рост дебиторской задолженности может быть вынужденным когда производитель не может ни выбирать покупателя, ни остановить отгрузку без существенного ущерба для производства. Пример - ситуация в нефтедобыче.
Рост дебиторской задолженности может быть намеренным, когда производитель, имея выбор между платежеспособным и неплатежеспособным покупателем выбирает последнего. Пример - ситуация, сложившаяся в нефтепереработке.
За массовой дебиторской задолженностью стоит не неплатежеспособность дебиторов, а товарные ссуды. Ссуживание оборотных фондов в виде товара безусловно выгодно тем, кто санкционировал подобную сделку получил от этого невидимые комиссионные. Сегодня это достаточно распространенный механизм перераспределения ресурсов в пользу дебиторов. Понятно, что чем дольше дебитор задерживает оплату получена товара, тем выше его интерес и доход.
По потенциальной доходности для узкого круга лиц товарные ссуды дебиторам стали наиболее выгодными теневыми операциями по сравнению с ранее отработанными приемами.
Немногие умеют быть неплатежеспособными. Потери, которые несут предприятия на товарных ссудах дебиторам, требуют компенсаций для поддержания устойчивости теряющего ресурсы производства. Компенсация идет двумя путями. Во-первых, предприятие поддерживает превышение кредиторской задолженности над дебиторской по объему и срокам: «Пусть кредитор потеряет из-за инфляции больше, чем я теряю на дебиторе. Разница потерь становится моим доходом».
Во-вторых, предприятие получает дополнительную прибыль от внепроизводственной деятельности. Проще всего положить деньги своего кредитора в банк на валютный депозит и получить от этого в свою пользу курсовую разницу. Так, предприятие «Омснефтеоргсинтез» при наличии собственного капитала в оборотных фондах на 01.01.94 в 23.9млрд руб. держало на валютном счете 52,5 млрд рублей.
Итак, неплатежеспособность есть следствие интереса управляющих в побочных выгодах помимо результатов производства. Побочные выгоды достигаются за счет ссуд оборотных фондов (в части товарных ресурсов) в сферу торгового оборота.
Предприятия, которым удается мобилизовать наибольшую массу чужих ресурсов (кредиторскую задолженность) и переправить ее дебиторам, можно назвать «авторами и дирижерами проблемы неплатежей». Как правило, это крупные, внешне устойчивые (но неплатежеспособные) предприятия - их видимый хороший доход и привлекает к ним чужие ресурсы.
Образцом таких «дирижеров» считаются предприятия нефтепереработки, которые «засосали» в свои балансы уже на более трех десОбразцом таких «дирижеров» считаются предприятия нефтепереработки, которые «засосали» в свои балансы уже на более трех десятков триллионов рублей ресурсов (в основном из нефтедобычи).
Ну, а кому не удается мобилизовать без предоплаты чужие ресурсы, тому не остается ничего другого, как быть платежеспособными и покупать эти ресурсы за деньги.
По сравнению с общим числом предприятий, испытывающих финансовые трудности и трудности сбыта (их десятки тысяч), количество истинных авторов и дирижеров неплатежей достаточно ограниченно, но их влияние на распространение проблемы неплатежей очень велико. Несколько десятков предприятий настолько повлияли на развитие неплатежеспособности, что она стала нормой экономического поведения в стране.
1.3. Экономическая оценка неплатежей.
1.3.1. Экономическое содержание кризиса расчетных отношений.
Общая задолженность предприятий промышленности, транспорта, строительства и сельского хозяйства (кредиторская, задолженность по кредитам банков и займам) по данным Госкомстата РФ составила на 1 мая 1996 года 323,2 трлн. рублей. Несколько больше размер неплатежей по данным банковского учета.
На 1 августа 1995 года по данным ЦБ РФ неплатежи достигли 347,1 трлн. рублей. Их размер по сравнению с октябрем 1995 года возрос на 73 процента. По данным ЦБ РФ объем неплатежей с учетом темпов инфляции стабилизировался. Скорректированный на темпы инфляции уровень неплатежей на 1 мая 1996 года находился на уровне 1 октября 1994 года и 1 января 1995 года. По-видимому, основные экономические факторы, определяющее формирование неплатежей, проявили себя достаточно полно. Незначительные отклонения от общей тенденции могут быть вызваны некоторыми организационными мерами, принимаемыми руководством страны и ЦБ РФ. Особенно наглядно влияние организационных мер проявилось в динамике просроченной задолженности по ссудам банков. На начало 1996 года общий размер этой задолженности составлял 26,0 трлн. руб., в том числе просроченная задолженность по краткосрочным ссудам достигла 25,3 трлн. рублей (97,4 процента всего объема просроченных ссуд) и просроченная задолженность по долгосрочным ссудам -0,7 трлн. рублей (2,6 процента). Общий объем просроченных ссуд возрос до 39,2 трлн. рублей, или на 50,8 процента, в том числе по краткосрочным кредитам - до 28,7 трлн. рублей (рост 13,5 процента) и по долгосрочным - до10,5 трлн. рублей (рост в 15,2 раза). Особенно резкий рост просроченных долгосрочных ссуд наблюдался в феврале 1996 года - с 0,8 до 8,4 трлн. рублей, что связано со списанием крупных сумм. С учетом темпов инфляции общий уровень просроченных ссуд в течение первого полугодия1996 года был стабильным, не имея официальной информации можно предположить что к концу года предполагается рост в связи уменьшением в обращении ликвидных финансовых инструментов.
