В конце июня 1998 года объем краткосрочных долговых обязательствпочтив четыре раза превышалофициальный показатель валютных резервов. В результате, утрата доверия со стороны международных инвесторов повлекла за собой кризис ликвидности, который неумолимо вел к кризису платежеспособности. Поэтому единственным выходом могло бы стать стремительное и резкое изменение фискальной политики, позволяющее сдержать рост долга. Для этого необходимо было обеспечить первичный профицит бюджета, равный величине государственного долга, умноженной на величину разницы между реальной процентной ставкой и темпом роста реального ВВП.
Динамика государственного долга рассчитывается следующим образом:
Db = (r – n)b – d, где
b – отношение объема долга к ВВП
r – реальная процентная ставка
n – темп роста реального ВВП
d – первичный дефицит/профицит в % к ВВП.
Бюджет на 1998 год, пересмотренный в середине июля 1998 года в рамках новой программы, разработанной совместно с МВФ, предусматривал как по внешнему, так и по внутреннему долгу реальную процентную ставку, равную 22%, и нулевой рост ВВП, что должно было обеспечить первичный профицит бюджета на уровне 0,2%.
Очевидный мотив отказа государства от погашения ГКО – недостаточность собственных средств для оплаты даже наиболее срочных обязательств Правительства РФ при отсутствии крупномасштабной помощи извне.
Эпицентром кризиса стал именно рынок ГКО, поскольку на нем совместились и кредитные риски (вероятность наступления неплатежеспособности Российского государства), и риски валютные (девальвация рубля, что было гораздо более вероятно). Следовательно, если бы государство вместо допущения нерезидентов на рынок ГКО выпускало бы для них и для резидентов номинированные в долларах или инвалютных рублях облигации, можно было бы уменьшить валютный риск. И таким способом снизить стоимость обслуживания государственного долга и уменьшить масштабы кризиса. Поскольку Банку России тогда не нужно было бы поддерживать рынок ГКО, он мог бы осуществлять только обеспеченную эмиссию, что предотвратило бы и обвал курса рубля. ЦБР принял решение противостоять давлению на рубль. В пользу такого выбора были выдвинуты два аргумента. Во-первых, макроэкономическая ситуация не давала оснований для девальвации. Во-вторых, в силу большой доли импорта в потреблении девальвация несла с собой угрозу возобновления высокой инфляции. Центральный Банк России в 1997 – 1998 годах так же, как и в предшествующие периоды, стремился удержать стабильный курс рубля путем повышения ставки рефинансирования. Ставка рефинансирования, по существу, действует в качестве ограничителя доходности государственных долговых обязательств, поскольку служит индикатором того, на каком уровне ЦБР готов эту доходность удерживать. Первый раз ставка была повышена с 21% до 28% в середине ноября 1997 года, затем в феврале 1998 – до 42%, а в мае – уже до 150%. Обвал пирамиды ГКО стал неизбежен.
До объявления дефолта 17 августа 1998 года и последовавшей за этим смены правительства названные инструменты с успехом применялись для удержания курса рубля. Выполнению этой задачи в данный период способствовали и другие факторы. Один из них – присутствие государства в банковском секторе, особенно в лице Сбербанка. Еще одна, не признававшаяся открыто, причина нежелания властей девальвировать рубль состояла в том, что подобный шаг мог нанести смертельный удар по банкам, связанным валютными форвардными контрактами. Такая опасность возникла отчасти по вине Центрального Банка, постепенно ликвидировавшего систему фиксированных форвардных контрактов с нерезидентами, действующими на рынке ГКО – ОФЗ. Со своей стороны банки, явно соблазненные перспективой легких прибылей, в нарушение всех принципов осмотрительной деятельности без оглядки бросились на этот рынок. К середине 1998 года ведущие российские банки продали несколько миллиардов “форвардных” долларов иностранным контрагентам, хеджировавшим свои инвестиции в ГКО, а также другие риски по рублевым инструментам, предвидев возможную девальвацию. И поскольку зарубежные банки, активно действовавшие на этом рынке, побеспокоились закрыть свои позиции путем приобретения “форвардных” долларов у отечественных контрагентов, последние в результате объявленной девальвации рубля оказались неплатежеспособными. Другими словами, девальвация означала неплатежеспособность банков, поскольку у них на руках остались форвардные контракты на суммы, многократно превышающие их капитал. Однако отчаянные попытки избежать банкротства, предпринимавшиеся до этого момента банками, сами по себе ускорили девальвацию.
В такой ситуации спрос на ГКО со стороны как отечественных, так и иностранных инвесторов окончательно упал. Это означало, что государство оказалось больше не в состоянии расплачиваться с долгами за счет новых заимствований, и погашение облигаций в объеме 9 млрд. рублей в неделю было необходимо осуществлять из налоговых поступлений, а также посредством эмиссии еврооблигаций, которые переполнили последний сегмент рынка долговых обязательств. Учитывая невозможность достаточно резкого сокращения расходов, связанных с финансированием первичного дефицита, объявление, по крайней мере, временного дефолта стало неизбежным.
Решения правительства и ЦБР от 17 августа 1998 года ознаменовали начало нового периода. Обменный курс быстро вышел из намеченных ими границ: в начале сентября он уже достиг 17,6 руб. за 1 доллар США, и ЦБР официально отменил валютный “коридор”. Вместе с реструктуризацией ГКО и мораторием на выплату внешних долгов это подорвало доверие населения, привело к увеличению спроса на иностранную валюту и подстегнуло всеобщие ожидания возврата хронической инфляции.
Следует заметить, что эмиссия валютных государственных облигаций позволила бы “развести” валютные и кредитные риски кредиторов российского правительства, но не смогла бы заменить собственных источников доходов. Долги в иностранной валюте и проценты по ним также приходится платить. Именно недостаточность собственных доходов в последние годы породила хронический бюджетный дефицит и вынудила власти наращивать пирамиду государственного долга. Тем же объясняется неверие инвесторов в способность российского правительства платить по долгам в будущем. Компенсацией повышенных кредитных рисков и явилась непомерно высокая доходность ГКО. Однако она не только привлекала спекулятивный капитал, но и показывала, что Правительство РФ уже попало в “долговую петлю”, из которой не может выбраться: кредитоспособные заемщики денег под 150% годовых не занимают. Это еще больше взвинчивало цену предлагаемых российскому правительству кредитов. Аномально высокая стоимость обслуживания государственного долга в сочетании с погашением краткосрочных облигаций путем эмиссии новых ГКО приводили к стремительному нарастанию долговой пирамиды.
Масштабные заимствования, начавшиеся в 1995 – 1996 годах, были призваны стать лишь временной мерой, рассчитанной на то, чтобы придать устойчивость государственной бюджетно-финансовой системе. В любом случае, как бы ни были верны аргументы в пользу ограничения притока капиталов на нарождающийся внутренний рынок долговых обязательств, с их помощью никак нельзя оправдать то обстоятельство, что высокая доходность стала “золотым дном” для отечественных банков. Такой массовый переток средств в банки нанес немалый ущерб экономике в целом и в неменьшей степени навредил нормальному развитию самой российской банковской системы.
Недостаточность собственных доходов государства привела также к быстрому и глубокому сжатию государственных расходов, а следовательно, и спроса на продукцию со стороны организаций и работников бюджетной сферы, бюджетных инвестиций.
Высокая доходность ГКО сокращала собственные доходы бюджета, привлекая на рынок гособлигаций не только средства граждан, но и собственные средства предприятий и парализуя тем самым инвестиционно - производственную деятельность. Свертывание экономической активности в реальном секторе еще более сокращало налогооблагаемые доходы предприятий, их собственников и работников.
Рынок не в состоянии самостоятельно вывести экономику из подобных патовых ситуаций. Нужны действенные валютное, кредитно-денежное, налоговое, таможенное, ценовое регулирование и поддержка государством производственно – инвестиционной активности, в первую очередь с помощью бюджетно-налоговых и монетарных механизмов.
Укрепление налоговой дисциплины и пресечение утечки капитала невозможны без оздоровления кредитно-денежной системы в целом, в частности, без нормализации платежно-расчетных отношений. По мнению специалистов для этого нужно решить две трудносовместимые задачи:
·В несколько раз увеличить рублевую денежную массу, снизив процентные ставки на рынке капиталов до уровня 5 – 9% в реальном выражении (без чего невозможно оживить производственно-инвестиционную сферу).
·Соответственно увеличить спрос на деньги, чтобы он поглотил дополнительную эмиссию.
С этого момента Россия вступила в период глубокого экономического спада. Возросла инфляция, вновь были обесценены вклады населения, сократился объем импорта, рухнула банковская система. В результате резко упали реальные доходы населения, снизился уровень жизни. Все это способно поставить под сомнение главные завоевания экономических реформ, проводившихся в последние годы, разрушить базу едва наметившегося экономического роста.
V. Заключение.
В данной курсовой работе рассмотрена и проанализирована система государственных финансов.
В первом разделе даны понятия сущности и определены три функции денег: средство обращения, мера стоимости и средство сбережения.
Во втором разделе подробно рассмотрено содержание денежной системы. Даны определения денежных знаков и средств, скорости их обращения. Проанализированы понятия инфляции, гиперинфляции, стоимости жизни, реального и номинального доходов; представлены основные элементы защиты банкнот.
В третьем разделе дан подробный анализ мирового рынка денег и представлен технический анализ системы “FOREX” – мировой глобальной системы обмена валют. Из данного анализа видно, что игра на валютных рынках может оказывать сильное влияние на изменение курсов валют. Описанные методы технического анализа с успехом применяются экономистами для прогнозирования поведения цен на финансовых и товарных рынках.
В четвертом разделе рассмотрен и проанализирован вопрос природы кризиса российской экономики и состояния денежного капитала.
Анализ рассматриваемого вопроса показал, что во всех странах мира государственный долг и дефицит бюджета являются ключевыми вопросами дискуссий об экономической политике правительства. В странах с так называемыми развивающимися рынками долги всегда порождали серьезные финансовые кризисы. Мексиканский кризис, а вслед за ним и “обвал” валют на азиатских рынках привели к тому, что участники рынков капиталов начали тщательно отслеживать сроки погашения долгов. После спекулятивных атак на рубль, последовавших летом 1998 года, российское правительство стало понимать, что в мире, где существует высокая мобильность капиталов, их рынок окажет на Россию сильное воздействие.
Замена “плавающего” обменного курса скользящим валютным “ коридором ”, произошедшая в середине 1995 года, обусловила зависимость процентных ставок от настроений, преобладавших в кругах международных инвесторов. Их неблагоприятное изменение могло провоцироваться внешними шоками. Таким образом, неустойчивость возникала не вследствие серьезного повышения рисков, связанного с ухудшением макроэкономической ситуации в самой России, а в результате естественного (для мира, характеризующегося свободным перемещением капиталов через границы) распространения влияния финансового кризиса, разразившегося в других странах (в данном случае – в Юго-Восточной Азии).
Если российское правительство ставило перед собой задачу удержания обменного курса в рамках “коридора”, то в период, когда инвесторы были склонны избегать риска работы на развивающихся финансовых рынках, приходилось мириться с повышением процентных ставок до уровня, который диктовал рынок. В то же время непомерно высокие процентные ставки настолько увеличивали бремя обслуживания государственного долга, особенно краткосрочных рублевых обязательств, что рынок воспринимал его как непосильное. Настороженность участников рынка, в свою очередь, повышала риск девальвации, ибо, соглашаясь с повышением процентных ставок во имя удержания обменного курса, правительство могло оказаться вынужденным отпустить обменный курс для предотвращения банкротства. Таким образом, именно опасения риска девальвации замкнули порочный круг, что привело страну как к банкротству (дефолту), так и к значительной девальвации рубля. Проблема усугублялась падением цен на нефть и увеличением объема импорта, результатом которых стало отрицательное сальдо баланса текущих операций. Столь высокие процентные ставки отражали противоречия между бюджетно-налоговой политикой и режимом обменного курса, ставшие основной причиной неудачи плана финансовой стабилизации. В конечном счете, политику обменного курса следует привести в соответствие с фискальной политикой.
Положение становилось еще более опасным из-за государственного долга, который к тому моменту, когда разразился мировой финансовый кризис:
·Уже приобрел значительные размеры.
·Возрастал такими темпами, что правительство не успевало его погашать.
·Самое главное, имел чрезвычайно короткие сроки погашения.
С учетом тающего доверия инвесторов эти краткосрочные долговые обязательства не удавалось рефинансировать под приемлемые проценты, что провоцировало кризис ликвидности, несущий угрозу неплатежеспособности.
Экономисты считают, что в принципе эту угрозу можно было бы ослабить, а то и вовсе снять тремя способами: ·Во-первых, обратить вспять утечку капиталов за рубеж, особенно тенденцию к долларизации экономики, и тем самым обеспечить высокий спрос на рублевые долговые обязательства, а значит защититься от непредсказуемого перетока капиталов на мировых рынках. ·Во-вторых, сбалансировать бюджет, устранив необходимость в новых заимствованиях и снизив расходы на обслуживание существующего государственного долга. ·В-третьих, вернуться к “плавающему” курсу рубля, при котором уровень процентных ставок определялся бы мерами внутренней денежно-кредитной политики, что было сделано, но уже после наступления кризиса. Этот поздний шаг, в свою очередь, привел к очень резкому падению курса рубля.
В более длительной перспективе стабильность обменного курса способствовала бы репатриации вывезенных из страны капиталов благодаря превращению рубля в достойный доверия финансовый актив, выступающий в качестве надежного средства сбережения. А до того момента она служила бы фактором привлечения в Россию частного международного капитала – единственного альтернативного источника финансирования помимо ограниченных ресурсов, поступающих по линии международных финансовых организаций.
Следовательно, с точки зрения как краткосрочных, так и долгосрочных приоритетов и целей имелись серьезные причины для того, чтобы попытаться удержать курс рубля. С учетом того, что политика обменного курса сама по себе являлась важным фактором мер по предотвращению “бегства” капитала, единственным способом разрешения сложившийся ситуации было преодоление несбалансированности бюджета.
Таким образом, реформаторский этап российской экономической политики, начавшийся с банкротства декабря 1991 года, закончился банкротством августа 1998 года. Урок, который можно извлечь из этого, достаточно прост: финансовые катастрофы будут повторяться до тех пор, пока система государственных финансов не будет упорядочена путем проведения подлинной бюджетно-налоговой реформы.
Несовершенство бюджетно-налоговой, денежно-кредитной и валютной политики, проводимой правительством, привело к недоверию со стороны населения, долларизации экономики, утечке капиталов, уходу в 1997-1998 г.г. спекулятивного капитала с рынка ГКО и дефициту бюджета. Все это вместе с опасениями иностранных инвесторов риска девальвации привело к обвалу пирамиды ГКО, после чего объявление дефолта, по крайней мере временного, стало неизбежным.
VI. Библиография.
1. Макконелл Кемпбелл Р., Брю Стенли Л., “Экономикс” – М, “Республика”, 1992 год.
2. Чепурин М.Н., Киселева Е.А., “Курс экономической теории” – Киров, “АСА”, 1997 год.
3. Эрлих А., “Технический анализ товарных и финансовых рынков” – М, “ИНФРА – М”, 1996 год.
4. Гранвилл Б., “Проблемы стабилизации денежного обращения в России” // Вопросы экономики – 1999 г. – №1 – с. 13, 21-32.
5. Сенчагов В., “Денежная масса и факторы ее формирования” // Вопросы Экономики – 1997 г. – №10 – с. 29-31, 40.
6. Петров Ю., “Утечка капитала, платежно-долговой кризис и задачи валютно-финансовой политики” // Российский Экономический Журнал – 1998 г. – №11-12 – с. 48-55, 58-63.
7. “Знайте ваши деньги”, Министерство Финансов. Секретная служба США.
8. Долан Э.Д., Кемпбелл К.Д., “Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика” – М, 1995 год.
В %.
Данные ЦБР.
Без учета внешней торговли со странами СНГ. Показатели экспорта и импорта приводятся по данным статистики международных сравнений.
Внутренний долг включает задолженность по ГКО, облигациям федерального займа (ОФЗ), облигациям государственного сберегательного займа, а также реструктурированную задолженность по внутренним валютным облигациям и секьюритизированную просроченную задолженность по централизованным кредитам сельскому хозяйству, а также северным регионам.
МВФ объявил о предоставлении дополнительного финансирования в объеме 11,2 млрд. долларов.
