Постепенно в течение 60-х годов кривую Филлипса стали трактовать как график возможных комбинаций темпов инфляции и уровня безработицы, вдоль которого или над которым располагается сфера действий политиков, руководствующихся своими представлениями о "социальной функции благосостояния", которая приписывает oп ределенный вес этим связанным друг с другом напастям – инфляции или безработице. Правительства, которые считают безработицу большим злом, нежели инфляция, могут избрать зкспансионистскую политику, направленную на то, чтобы привести экономику к точке на северо-западной части кривой Филлипса или вправо от нее; правительства же, считающие большим злом инфляцию, смогут вместо этого избрать ограничительную политику, означающую движение в сторону юго-восточной части кривой Филлипса. Сама же кривая Филлипса считалась устойчивым и последовательным отношением, хотя это и не исключало возможности ее постепенного сдвига в понижательном направлении благодаря таким мерам структурной политики, как программы обучения рабочей силы и ограничения роста зарплаты и цен. Тем не менее в краткосрочном и среднесрочном аспектах кривая Филлипса определяла нижнюю границу возможных сочетаний темпов роста инфляции и уровней безработицы.
Однако в конце 60-x годов начали усиливаться сомнения относительно стабильности кривой Филлипса. Эмпирические исследования, основанные на данных по инфляции и безработице, все чаще обнаруживали значительный разброс фактически наблюдаемых соотношений инфляции – безработицы вокруг сконструированной кривой Филлипса, а число переменных, которые пришлось включать в целях улучшения показателей корреляции, вскоре исчерпало допустимую степень свободы. К тому же конец 60-х годов вызвал во многих странах инфляцию без сокращения безработицы, сменившуюся в начале 70-х годов одновременным ростом инфляции и безработицы. Явно что-то было неверно: существовала не одна устойчивая кривая Филлипса, а скорее целое семейство краткосрочных кривых Филлипса, сдвигавшихся с течением времени в результате влияний, которые еще следовало определить. Один из ответов на вопрос, каковы эти влияния, был предложен Милтоном Фридменом в его Президентском обращении 1967 г. к Американской Экономической Ассоциации. Эта работа под названием "Роль денежной политики – наверняка самая влиятельная работа по макроэкономике, опубликованная в послевоенный период.
1
1.6. Социально-экономические последствия инфляции.
Как нам уже известно, термин «инфляция» возник в связи с массовым переходом на бумажные деньги и отражал факт переполнения ими каналов денежного оборота. Избыток бумажных денег вызвал их обесценивание, что в свою очередь вело к росту цен.
С точки зрения монетаристов она – чисто денежный феномен, не что иное. Как современная трактовка первоначальных форм ее проявления. Теоретически этот вывод неверен, так как с общей точки зрения возможно переполнение денежного оборота и металлическими деньгами. В условиях металлического денежного обращения инфляция связана прежде всего с порчей монеты ее элементами, что вызывает падение доверия к деньгам и рост цен. Но также возможен избыток и полноценных металлических денег с аналогичными последствиями, т. е. ростом цен.
Признание возможности инфляции при металлическом денежном обращении имеет принципиальное значение, так как подтверждает истинность количественной теории денег, лучше других объясняющей многие проблемы, в том числе и инфляцию. И все же бумажные деньги не сами по себе породили инфляцию, они стали только благоприятным условием.
С. И. Лушин[18;c.2] отмечал, что поскольку внешне инфляция проявляется в росте цен, то любое их проявление отождествляют с инфляцией. Но это не совсем очевидно. Причины роста цен надо анализировать. Если они растут из-за реального возрастания затрат на производство, то это вряд ли следует назвать инфляцией. То же можно сказать о повышении цен на какой-то модный товар, пользующийся ажиотажным спросом, или на изделия улучшенного качества.
Инфляционный рост цен связан с другими факторами. Его внешними признаками являются массивность ( т. е. увеличение цен почти на все товары ) и непрерывность, длительность повышения.[23;c.53]
«Итак, став постоянным фактором экономической жизни, инфляция значительно усложнила общую систему экономических отношений. Она требует постоянного внимания к себе и специальных мер по удержанию на нормальном, безопасном уровне. Степень ее воздействия на экономику и на все общество зависит именно от ее уровня. Никакой особой теории по данному поводу пока не создано, просто эмпирически установлено, что чем инфляция выше, тем хуже для общества. Отрицательное влияние инфляции реагирует на все стороны жизни общества. Она обесценивает результаты труда, обесценивает сбережения физических и юридических лиц, препятствуют долгосрочным инвестициям и экономическому росту, а при отягчающих обстоятельствах приводит к краху реального сектора экономики. Высокая инфляция разрушает денежную систему, что усиливает отток финансовых ресурсов в торгово-посреднические операции и ускоряет «бегство» капитала, приводит к вытеснению во внутреннем обращении национальной валюты иностранной, подрывает возможности финансирования государственного бюджета. Инфляция обесценивает доходы населения, особенно занятого в бюджетной сфере, выступает самым эффективным средством перераспределения национального богатства – от наиболее бедных к наиболее богатым, усиливая тем самым социальную дифференциацию общества. Инфляция подрывает социально-политическую стабильность общества, способствуя развитию в нем популистских, авторитарных, диктаторских тенденций. Для России последних лет высокая инфляция, безусловно, является проблемой номер один»[29;c.645]
Также необходимо отметить и то, что одним из последствий является еще и расхождение в оценках между потоками и запасами в хозяйстве. Повышение цен в свою очередь сказывается на потоках, их стоимостной объем увеличивается, а запасы некоторое время пребывают в прежней цене и в конце концов обеспечиваются. При инфляции обычно проигрывает кредитор по сравнению с должником, покупатель по сравнению с продавцом, работники бюджетных учреждений по сравнению с занятыми в сфере реального производства.[19;c.22]
Инфляция искажает важные экономические показатели, которые необходимы для нормальной хозяйственной деятельности. Речь идет о банковском проценте и рентабельности производства. Так как при нормальном состоянии общества и производства размер процента и уровень общей рентабельности производства находятся в рамках довольно устойчивой зависимости и определенного равновесия, то при инфляции – наоборот. Повышение цен имитирует рост производства, подменяет его и тем самым способствует отрыву финансово-посреднической деятельности от реального производства. А рост процентных ставок и колебания рентабельности дезорганизуют производство, инфляция подрывает экономические основы общества.
Кроме того, высокая инфляция с ее неравномерным ростом цен и стихийным перераспределением доходов ведет к неустойчивости и общему снижению рентабельности. Резко усиливается риск в проведении обычных деловых операций, возрастает вероятность неблагоприятного их исхода. При этом нарушаются сложившиеся хозяйственные связи и возникает цепная реакция неудач. Ухудшается финансовое положение многих предприятий. Больше всего страдают предприятия с длительным производственным циклом, значительным периодом оборота капитала, так как у них выше вероятность оказаться в трудном положении из-за быстрого и неупорядоченного повышения цен. Общая норма рентабельности в условиях высокой инфляции имеет тенденцию к снижению еще и потому, что доля прибыли в цене в большинстве отраслей слишком мала, чтобы гарантированно сохраняться при резких сдвигах в ценах и условиях затрат. Перебросить же повышение цен на потребителя может далеко не всякий производитель.[10;]
1
2. Теория рациональных ожиданий и стагфляция.
2.1 Механизм формирования ожиданий.
Необходимо сказать, что асимметричная реакция нанимателей и рабочих на расширение совокупного спроса образует важный элемент в аргументации Фридмена. На этом пункте сосредоточилась и последующая критика. Хотя почти все были готовы признать нечто подобное вертикальной долгосрочной кривой Филлипса, по крайней мере в виде широкой полосы, а не тонкой линии, реальной проблемой стал вопрос: как объяснить отрицательный наклон кривой Филлипса, если выводить ее с учетом встроенных ожиданий. Аргументация Фридмена предполагает, что рабочие подвержены "денежной иллюзии" и благодаря инфляции соглашаются на эрозию своей денежной зарплаты не от случая к случаю, но постоянно.[29;]
Без устойчивой денежной иллюзии, встроенной в функцию предложения труда, ожидаемый рост цен оказывает обратное влияние и полностью учитывается в переговорах по поводу денежной зарплаты. Если все соглашения по поводу зарплаты носят форму долгосрочных контрактов, реальный ее уровень остается постоянным, вследствие чего краткосрочной кривой Филлипса просто не существует.
Есть два способа решения этой дилеммы. Первый, кейнсианский, или неокейнсианский, настаивает на "гипотезе относительной зарплаты": рабочие готовы принять сокращение реальной зарплаты, вызванное инфляцией, потому что они озабочены скорее относительным, а не абсолютным уровнем реальной, зарплаты, а инфляция является средством сокращения абсолютной реальной зарплаты без изменения относительной. Потому существует выбор между инфляцией и безработицей в краткосрочном периоде, причем этот краткосрочный период может продолжаться неопределенно долго, если частые нарушения не позволят когда-либо достигнуть такого состояния, которое характеризуется долгосрочной вертикальной кривой Филлипса. Второй способ заключается в отказе от фридменовского тезиса о наличии различий в ожиданиях нанимателей и нанимаемых: утверждается, что обе группы формируют свои ожидания относительно цен и зарплаты одинаковым образом, но эти ожидания базируются исключительно на прошлом опыте и только постепенно приспосабливаются к современным обстоятельствам; поэтому в период растущей инфляции ожидаемые темпы инфляции всегда отстают от фактических значений, и это как раз и восстанавливает возможность существования краткосрочной кривой Филлипса.
Это представление, согласно которому люди формируют свои ожидания относительно будущей инфляции, оглядываясь назад, на прошлые темпы инфляции, было воплощено в моделировании кривых Филлипса в конце 60-х годов путем дополнения концепции кривой Филлипса с учетом ожиданий механизмом адаптивных ожиданий. В соответствии с этим механизмом ожидания всегда в какой-то мере адаптируются к ошибке, которая имеет место в том случае, когда инфляция оказывается не такой, как ожидалась. Математически это выражается так[2;]:
рe=b(р-рe),(1) где(р -ре)—ошибка ожиданий, а b—коэффициент адаптации. Так, если b= 0,5, а фактическая и ожидаемая инфляция составляют соответственно 8 и 4%, ошибка ожиданий составит 4, а ожидаемый темп инфляции будет пересматриваться в повышательном направлении на 2% в единицу времени; этот пересмотр будет продолжаться от периода к периоду до тех пор, пока ошибка ожиданий не будет полностью элиминирована.
Устанавливая подобное соотношение, нам надо было решить, давать ли всем прошлым темпам инфляции одинаковые веса. Разумно предположить, однако, что люди проявляют больше внимания к недавним ценам, а не к тем, что были в отдаленном прошлом, и один из способов учесть это обстоятельство — это предположить, что ожидаемая инфляция является геометрической средневзвешенной всех прошлых темпов инфляции при условии, что сумма весов равна единице; короче говоря, веса уменьшаются в геометрической прогрессии по мере удаления в прошлое, причем тем быстрее, чем короче память у людей, и тем медленнее, если эта память у них сильнее.
Именно в такой пересмотренной формулировке гипотеза естественной нормы преобладала в макроэкономической теории в середине 70-х годов. Почему же в краткосрочном плане существует выбор между инфляцией и безработицей? Да потому, что всех людей можно обманывать в течение некоторого времени, по крайней мере пока темп инфляции на протяжении какого-то времени повышается или падает. Однако как только инфляционный шок исчезает и ожидания полностью совпадают с реальностью, тогда(р-рe)= 0, а норма безработицы возвращается к своему долгосрочному. естественному уровню. Эта норма совместима со всеми полностью предсказуемыми, устойчивыми темпами инфляции, что предполагает отсутствие перманентного выбора между инфляцией и безработицей и независимость реальных экономических переменных от номинальных в условиях долгосрочного равновесия. Заметим, что термины "краткосрочный" и "долгосрочный" используются здесь в их почти первоначальном маршаллианском смысле, т. е. как временные периоды, в течение которых происходит адаптация; однако вместо бизнесменов, приводящих производство полностью или частично в соответствие с изменением спроса, каждый здесь частично или полностью приводит в соответствие свои ценовые ожидания с фактическими темпами изменения цен.
К несчастью, гипотеза естественной нормы вскоре столкнулась со статистической проблемой, поскольку эконометрические исследования кривой Филлипса с учетом ожиданий не смогли дать корректную оценку коэффициента при переменной, характеризующей ценовые ожидания. Уравнение кривой Филлипса с учетом ожиданий можно записать так:
p =a(1/U) + @pe(2) гдеp— фактический процентный темп инфляции,U— норма безработицы, а — коэффициент, выражающий выбор междуp и U,pe- ожидаемый темп роста цен в процентах @ — коэффициент при переменной, характеризующей ожидаемый рост цен. Согласно гипотезе естественной нормы безработица в условиях долгосрочного равновесияp = pe.Подставляяp = peв уравнение (2) и решая его для фактического темпа инфляции, получаем
p (1-@) = a(1/U)(3) Чтобы удовлетворить гипотезе естественной нормы, согласно которой в долгосрочной перспективе никакого выбора между инфляцией и безработицей нет, @ должно быть равно единице, и тогда уравнение (3) исчезает. С другой стороны, если @ < 1, то действительно существует выбор между инфляцией и безработицей в долгосрочной перспективе, но тоща восстанавливается первоначальный вид кривой Филлипса без учета ожиданий,p =a(1/U).На деле многие эконометрические модели инфляции, включающие кривую Филлипса с учетом ожиданий, давали такие величины @, которые были существенно меньше единицы, тем самым явно опровергая гипотезу естественной нормы.
Во всех этих моделях использовалась схема адаптивных ожиданий в виде уравнения (1) в качестве эмпирического приближения к непосредственно неизмеримым ценовым ожиданиям. Поэтому одним из способов ответа на эту критику гипотезы естественной нормы стало отрицание самого механизма адаптивных ожиданий как слишком упрощенной картины формирования человеческих ожиданий. Почему люди формируют свои ожидания исключительно на основе средневзвешенных изменений цен за прошлые периоды, причем эти веса фиксированы и не зависят от экономических условий и политики правительства? Неправда ли, если инфляция без конца ускоряется или замедляется, люди вскоре поймут, что их ожидания постоянно недооценивают или переоценивают уровень инфляции, и откажутся от механизма адаптивных ожиданий в пользу более разумной схемы их формирования?
Прежде всего они сосредоточат внимание на текущей информации, в частности на провозглашенных мерах экономической политики, на объявленных ориентирах роста денежной массы, динамике валютного курса и т. п. Короче говоря, рациональные экономические агенты не станут формировать ценовые ожидания на базе какой-либо схемы, противоречащей тому, как развивается инфляция в действительности. Они используют весь доступный им массив информации относительно инфляционного процесса, идет ли речь о прошлом или будущем. Это означает, что все систематически повторяющиеся и предсказуемые элементы, влияющие на темпы инфляции, быстро становятся известными и вполне осознанными, что означает, как это ни парадоксально, что ценовые ожидания людей становятся идентичными фактической динамике цен. Другими словами, людей теперь удивляют только ошибки в прогнозах, их можно "одурачить" только случайно, поскольку экономика временами подвержена внезапным, непредвиденным шокам, требующим времени для приспособления к ним. Только благодаря этим внешним шокам временно возникают ситуации, характеризующиеся краткосрочными кривыми Филлипса. Но как бы там ни было, экономика всегда будет стремиться к своей долгосрочной кривой Филлипса.
Итак, мы совершили полный круг и вернулись к прежней фридменовской проблеме. Доказательства требует существование не долгосрочной вертикальной кривой Филлипса, а каких-либо проявлений краткосрочных кривых Филлипса. Концепция "рациональных ожиданий" практически означает отказ от любой версии, допускающей выбор между инфляцией и безработицей, которая может быть использована политиками. Любая политика в той мере, в какой она последовательно базируется на какой-либо концепции относительно того, как работает экономика и каким образом правительство может вмешиваться в ее механизм, оказывается предсказуемой и, следовательно, будет инкорпорирована в ценовые прогнозы экономических агентов;
Если такая политика проводится в жизнь, она не окажет влияния на реальные переменные, потому что она уже полностью дисконтирована и проявится лишь в виде чисто номинального изменения цен и зарплаты. Следовательно, подход с точки зрения теории рациональных ожиданий неизбежно ведет к самым радикальным антикейнсианским выводам: правительства способны влиять только на номинальные переменные, подобно темпу инфляции, но они бессильны в отношении реальных величин, таких, как производство и занятость; не существует никаких возможностей для проведения антициклической стабилизационной политики. Неудивительно поэтому, что теория рациональных ожиданий получила наименование "новой классической макроэкономики".
1
2
2.2 Краткосрочная и долгосрочная вертикальная кривая Филлипса
Принцип ускорения подводит нас к важному выводу. Когда Филлипс впервые предложил свою знаменитую дилемму "инфляция — безработица", многие экономисты интерпретировали ее следующим образом: политики могут выбрать перманентно низкий уровень безработицы ценой смещения темпов инфляции к более высокому, но стабильному уровню. Глядя на краткосрочную кривую Филлипса на рис. 2.1 (РСsr), они уверовали в то, что можно непрерывно двигаться из точки А в точку В, т.е. смириться с высокой инфляцией ради перманентно низкого уровня безработицы. Например, как им казалось, можно заставить экономику функционировать при уровне безработицы 5%, а инфляции — 1%, или соответственно 4 и 2%, или 3 и 3%.
Однако принцип ускорения говорит нам, что в длительной перспективе такой компромисс невозможен. Если удерживать безработицу ниже ее естественного уровня, инфляция будет не только высокой — она начнет расти. Когда безработица выше естественного уровня, инфляция стабильно снижается. В длительной перспективе дилемма "инфляция — безработица " не возникает. Со стабильным уровнем инфляции совместим только естественный уровень безработицы. Более того, последний совмещается с любым стабильным уровнем инфляции. Поэтому долгосрочная кривая Филлипса (РСlr- это вертикальная прямая (рис. 2.1). Иначе говоря, не имеет значения, каков уровень инфляции, — уровень безработицы должен всегда возвращаться к естественному уровню.
Рис. 2.1. Кривая Филлипса в краткосрочном
и долгосрочном периодах.
26
2.3 Теория рациональных ожиданий.
Теория рациональных ожиданий (РО) впервые появилась в 1961 г. в статье Дж.Ф. Мута, посвященной рынкам товаров и ценных бумаг. Мут задался вопросом, почему ни одно правило, ни одна формула или модель никогда не могли успешно прогнозировать движение цен на финансовых рынках, которое действительно напоминает то, что принято называть процессом "случайных блужданий", на который накладывается "шум". Фактически его ответ заключался в том, что вся имеющаяся информация, способная максимизировать точность ценовых прогнозов, почти немедленно инкорпорируется в текущие решения спекулянтов, так что их предвидения, а следовательно, и ожидания являются "рациональными" в точном смысле слова. Традиционная кейнсианская политика управления спросом в 70-х годах оказалась сравнительно неэффективной в решении макроэкономических проблем американской экономики. И тогда-то одновременно ряду экономистов, в частности Р.И. Лукасу, Т.Дж. Сарджен-ту и Н. Уоллесу, пришло в голову, что причиной этого было то же самое, чем Мут.
объяснял непредсказуемость движения цен на финансовые активы; экономические агенты формируют свои ожидания на основе той же самой информации, которая имеется в распоряжении политиков, и, следовательно, действуют так, чтобы нейтрализовать любую попытку систематического вмешательства в экономику. На самом деле экономические агенты, формируя прогнозы цен и, следовательно, ожидания ценовых изменений, делают это таким же способом, каким этот рынок определяет фактические цены. Это не значит, что ожидания никогда не бывают ошибочными — предвидение не является совершенным, поскольку экономика подвержена случайным, непредсказуемым шокам, но это означает, что вероятностное распределение субъективных ожиданий ценовых изменений всегда будет иметь то же среднее значение, или "математическое ожидание", что и объективное распределение; рациональный прогноз, или ожидание, имеет такое свойство, что его ожидаемая ошибка всеща равна нулю.
С этой точки зрения индивиды представляют собой рационально максимизирующих агентов, а все рынки мгновенно расчищаются, обеспечивая такой вектор равновесных цен, при котором избыточный спрос исчезает. Что же тогда вызывает отклонения от общего равновесия и полной занятости? Случайные ошибки, больше ничего. Однако случайные ошибки недостаточны, чтобы объяснить более или менее регулярные циклические колебания, которые наблюдаются во всех основных экономических временных рядах, таких, как производство, инвестиции и занятость. Эти колебания могут быть обусловлены неким движением скользящей средней случайных ошибок, а не просто случайными ошибками как таковыми. Обычный способ, с помощью которого сторонники теории РО объясняют экономический цикл, напоминает тот, на основе которого Фридмен объясняет краткосрочные кривые Филлипса. Он объясняет их разной скоростью, с которой предлагающие товар узнают о ценах, по которым они могут его продать, и ценах, по которым они покупают факторы производства: каждый ошибочно воспринимает неожиданный рост цен на товары и услуги, которые он продает, как рост относительных цен, а потому увеличивает предложение; поскольку в среднем каждый совершает ту же ошибку, совокупное производство растет. Но в конце концов каждый понимает свои ошибки, и в этот момент совокупное производство падает до своего предшествующего уровня. Другими словами, экономический цикл, согласно этой концепции, является по существу следствием ограниченности информации, обеспечиваемой ценовыми сигналами. Трудно трактовать это объяснение иначе как объяснение ad hoc и отход от логики теории РО. Можем ли мы поверить, что продавец арахиса, способный предсказать цену орехов на протяжении всего периода планирования с ожидаемой ошибкой, равной нулю, тем не менее спутает глобальную инфляцию с локальным увеличением спроса на свои земляные орехи?
Как бы там ни было, в целом нетрудно уловить сущность теории РО. Трудность же состоит в том, чтобы понять, каким образом проверить рациональность ожиданий. Поскольку ожидания невозможно наблюдать непосредственно и поскольку они формируются, согласно этой точке зрения, точно таким же образом, каким определяются переменные в экономической модели экономики, то как же нам обнаружить, верна теория РО или нет? По существу для того, чтобы проверить теорию, нам надо вывести из нее проверяемые следствия и быть уверенными, что эти выводы нельзя получить на основе альтернативных теорий. К примеру, один из выводов теории РО гласит, что "реальные" переменные экономической модели общего равновесия ни в коей мере не зависят от траектории движения регулируемой переменной, такой, как предложение денег. Другой вывод — только непредвиденные изменения предложения денег оказывают какое-то влияние на уровень безработицы; поэтому изменения нормы безработицы невозможно объяснить какой-то устойчивой политикой или объявлением о проведении такой политики в области денежного предложения, процентных ставок бюджетных дефицитов и т. п. Множество подобного рода гипотез было проверено сторонниками теории РО, но со смешанными результатами; с одной стороны, никакого решающего опровержения до сих пор не получено, с другой стороны, факты дают лишь слабое подтверждение концепции РО.
Однако все эти проверки имеют дело не только с наличием или отсутствием рациональных ожиданий: они имеют смысл только при допущениях: (1) совершенной гибкости цен в том смысле, что все рынки расчищаются в любой момент времени; (2) бесплатной обработке всей доступной информации; (3) отсутствии неравенства в поступлении информации политическим деятелям и частным экономическим агентам. Если хотя бы одно из этих допущений нарушается — если спрос и предложение на рынках приходят в соответствие с запозданием, если необходимость затрат на информацию является ограничением поведения, если те, кто делает политику, обладают информационными преимуществами, — во всех этих случаях проверки моделей, основанных на РО, вовсе не обязательно подтверждают вывод теории РО о нейтральности экономической политики: ожидания могут формироваться на рациональной основе, и тем не менее управление спросом может оказывать длительное воздействие на реальные переменные.
Привлекательность теории РО во многом объясняется ее"редукционизмом", а именно попыткой трактовать формирование ожиданий подобно тому, как мы рассматриваем всякое экономическое поведение, а именно как стремление индивида к максимизации полезности в условиях определенных ограничений. Всякое другое объяснение ожиданий, доказывают нам, предполагает, либо что все постоянно ошибаются, либо что одни агенты непонятно почему предсказывают события хуже других; в любом случае подобные систематические ошибки порождают прибыльные возможности для предложения информации» способной улучшить частное прогнозирование; таким способом ошибки прогнозирования могут быть сведены к случайным. В этом отношении сторонники теории РО совершенно правы, назвав ее новой классической макроэкономикой: мысль, что только непредвиденные изменения денежного предложения, вызываемые обесцениванием денег, открытием новых золотых рудников и внешней торговлей, могут влиять на реальный сектор экономики и только в течение короткого периода времени, была главным догматом классической денежной теории; она базировалась на неявной предпосылке, в соответствии с которой все полностью предсказуемые изменения в государственной политике немедленно дисконтируются экономическими агентами и учитываются при принятии текущих решений. Так сторонники теории РО с полным правом используют традицию в целях подтверждения своей концепции: нежелание признать теорию РО становится само по себе иррациональным.
В результате критика теории РО сосредоточилась больше на предпосылке о гибкости цен и рыночной расчистке рынков, чем на самих РО. И возможно, в этом таится серьезная ошибка. Кейнс действительно ввел ожидания непосредственно в экономическую теорию, но Кейнс никогда не развивал теории ожиданий: мысль о том, что ожидания переменчивы и не поддаются рациональному объяснению, не есть теория ожиданий. Фридмен внес ряд определенных соображений относительно формирования ожиданий, а теоретики РО просто вывели из его аргументации логические заключения. Между тем подход с точки зрения РО заведомо исключает всякие дискуссии о том, как на самом деле формируются ожидания на разных рынках: ведь может оказаться, что люди не формируют "рациональных" ожиданий по абсолютно рациональной причине, например из-за чрезмерного изобилия противоречивой информации. Развитие альтернативных специфически рыночных схем формирования ожиданий наверняка является следующим логическим шагом макроэкономического теоретизирования.
1
2.4.Стагфляция: сущность, причины, последствия.
«Стагфляция” (от лат stagnum – стоячая вода и inflatio – вздутие ) – период одновременного кризисного спада или застоя в производстве и продолжающегося инфляционного повышения цен. Термин “стагфляция” впервые в начале 70- х годов был применен американскими экономистами для описания конкретной ситуации сочетания циклического спада с процессом инфляции. На протяжении последующих двух десятилетий процесс общественного воспроизводства практически во всех ведущих капиталистических странах принял стагфляционную форму. Если до этого циклические кризисы вызывали снижение цен или останавливали их рост, то в настоящее время рост цен стал почти непрерывным. В 1974 – 1975 г. г. и в 1980 – 1982 г. г., в моменты наибольшего сокращения промышленного производства и спада в росте ВВП, темп инфляционного увеличения цен составлял 10% и более. Хотя в текущем десятилетии в капиталистических странах произошло замедление роста цен, а в отдельные годы в Японии и ФРГ наблюдалось их снижение, проблема стагфляции в целом отнюдь не решена. Развитие стагфляции означает, что в кредитно-денежной системе и денежном обращении капиталистических стран произошли структурные изменения, делающие постоянный рост цен неизбежным.
