Такая позиция подвергалась критике до и после выхода в свет цитируемой работы Д. М. Генкина. С. Н. Братусь, В. П. Грибанов, С. М. Корнеев отмечали, что присвоение нельзя понимать только как процесс^ По их мнению, , Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22 С. 254; Т. 25. 4. 1. С. 479. ^ Легализовать понятие «коллективно-долевая акционерная собственность» предлагалось в следующей работе: Горбунов М. П. , Жукова А. Н. Правовые основы акционерной собственности // Правовые проблемы собственности: Сб. научи, работ. Самара, 1992. С. 55. ^ См. , например: Генкин Д. М. Право собственное-то в СССР. М. , 1961. С. 14-15. * Там же. С. 53.
: Грибанов В. П. К вопросу о понятии права собственности // Вестник МГУ. Серия Право. 1959. № 3. С. 177; Он же. О достоинствах и недостатках курса лекций О. С. Иоффе // Советское государство и право. 1960. №3 С. 149; Братусь С. Н. Вопросы общей теории советского
это и процесс, и определенное состояние, состояние присвоенности. Если материальные блага присвоены лицом, то можно говорить, что они принадлежат ему. Здесь присвоение означает принаддежность материальных благ. При этом названные ученые никогда не ставили под сомнение тот факт, что право собственности опосредует только статику собственности, присвоение как состояние присвоенности, но не динамику собственности или присвоение как процесс.
Статические отношения собственности регулируются нормами вещного права, среди которых первое место занимает институт права собственности. Динамические отношения регулируются как нормами вещного, так и нормами обязательственного права. Правомочие распоряжения, принадлежащее собственнику, является основанием для возникновения различных обязательственных правоотношений. Институт права собственности сам или только как предпосылка других правовых институтов регулирует производство, потребление, распределение и обращение. Процессы распределения и процессы обращения, регулируемые обязательственным правом, базируются на праве собственности, на правомочиях собственника по пользованию и распоряжению собственностью, лежат в основе этих институтов. Благодаря осуществлению собственником своих правомочий по пользованию и распоряжению имуществом, возникают обязательственные правоотношения. Значит, право собственности не охватывает всей совокупности экономических отношений в обществе; экономические отношения собственности шире отношений, регулируемых вещным правом, поскольку отношения собственности опосреду-ются не только одним институтом права собственности. Отсюда вытекает только один вывод: авторы, пытающиеся определить право собственности через экономическую категорию присвоения и исходя из этого моделирующие юридические конструкции с множественным составом субъектов права акционерной собственности, по существу произвольно подменяют правовые категории экономическими'. права. М. , 1960. С. 81-82; Корме» СМ Право государственной социалистической собстаен-ности в СССР. М. , 1964. С. 7,9-10.
' В юридической науке ист разногласий по вопросу о различии экономических отношений собственноста и правооттюшений собственности. Что касается понятия собственности, то мнения ученых в этом вопросе разделились. Одни рассматривают собственность в двояком значении: экономическом и юридическом. См. : Право собственности в СССР / Под ред. Ю. К. Толстого и В. Ф. Яковлева. М„ 1989. С. 29-30; Пугинский Б. И. , СафчумчнД. Н. Правовая экономика. М. , 1991. С. 108. Другие исследователи определяют собственность как особое волевое отношение, являющееся предметом изучения юриспруденции, а не экономических наук. См. : Шкредм В. П. Метод исследования собственности в «Капитале» К. Маркса. М„ 1973. С. 256. Согласно третьей точке зрения собственность является единой экономико-правовой категорией. См. : Братусь С. Н. О соотношении социалистической собственности и права оперативного управления // Советское государство и право. 1986. №3. С. 21; Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. С. 16; Он же. Правовые основы предпринимательства. С. 41.
Акцент на экономических особенностях объясняется преобладанием экономико-социальных методов исследования правовых явлений. Акционерные общества Запада определялись исключительно как признанные правом в качестве юридического лица организации капитала, опосредующие отношения между капиталистами в их деятельности по производству и присвоению прибавочной стоимости'. Используя эти методы, некоторые авторы справедливо отмечали, что выработка буржуазным правом специальной группы норм, посвященной организациям, не может обосновывать распадение единой правовой категории юридического лица на две правовые категории, к одной из которых относятся люди, а к другой организации^ Подчеркивалось, что на основании экономических факторов нельзя выделять в качестве собственников имущества юридического лица и акционерное общество, и акционеров одновременно. Сегодня слова, сказанные по этому поводу еще в XIX веке Н. Л. Дювернуа, вновь приобрели свою актуальность. Он писал: «Делая с этим моментом множественности, введенным в конструкцию понятия, шаг приближения к материальной или экономической стороне понятия (имущество компании в экономическом смысле есть и по римскому, и по германскому праву, конечно, вместе с тем имущество компаньонов), мы делаем вместе с тем крайне опасный шаг, удаляющий нас от формального различия понятий, имеющих решающее значение для права»^.
Таким образом, при определении права собственности следует использовать юридические, а не экономические категории. В настоящее время практически всеми учеными признается трактовка субъективного права собственности как возможности полного хозяйственного господства над имуществом, заключающейся в правомочиях собственника по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, совершая в отношении него любые действия, не противоречащие закону, не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц^. Такая формулировка
: Венедиктов А. В. Указ. соч. С. 682-6Х3, 685, Мозолин В. П. Корпорации, монополии и право в США. С. 125; Кулагин М. И. Акционерное законодательство Франции: Дисс. канд. юрид. наук. С. 46; Батиста Р. Указ. соч. С. 29. , например: Рубанов А. А. О понятии юридического лица в «Капитале» Маркса. М, 1957. С. 39.
^ Дювернуа Н. Л. Указ. соч. С. 423. " В отечественной юридической литературе неоднократно делались попытки расширить круг правомочий собственника. По мнению академика А. В. Бенедиктова, содержание права собственности не ограничивается правомочиями собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом. Он утверждал, что при аресте имущества собственник лишается всех трех названных правомочий, но у него остается субъективное право собственности на это имущество, поскольку при снятии ареста право собственности восстанавливается в полном объеме. Дополнительную составляющую он называл «упругостью» или «эластичностью» права собственности. См. : Венедиктов А. В. Указ. соч. С. 15-16.
получила свое отражение в ст. 209 ГК РФ. Свое обоснование она получила еще в работах русских цивилистов'.
Упомянутые правомочия собственника далеко неравнозначны по своему статусу. Правомочие распоряжения олицетворяет наиболее важную сторону права собственности. В нем наиболее концентрированно проявляется воля собственника определять юридическую и фактическую судьбу своего имущества. Это право означает, что собственник по своему усмотрению самостоятельно совершает действия, изменяющие или даже прекращающие его субъективное право собственности. В. К. Андреев справедливо отмечает, что право распоряжения в полном объеме может принадлежать только собственнику^. Значит, для ответа на вопрос о правомерности признания акционеров в качестве сособственников имущества акционерного общества как юридического лица следует выяснить, обладают ли они правомочиями по независимому от других лиц распоряжению указанным имуществом.
Наличие у акционеров прав на участие в управлении акционерным обществом и по контролю за его деятельностью недостаточно для такого признания, хотя некоторые авторы придерживаются иного мнения^. Данные права не являются исключительной прерогативой собственника. Управлять предприятием может и менеджер- профессиональный управляющий. Согласно п. 4 ст. 209 ГК РФ, собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). На основании п. Зет. 103 ГК РФ функции исполнительного органа акционерного общества, который осуществляет текущее руководство деятельностью общества, могут быть переданы по договору другой коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю (управляющему). Очевидно, что и коммерческая организация и индивидуальный предприниматель могут вообще не являться акционерами. Право контролировать функционирование акционерного общества может принадлежать тем же управляющим. В связи с
Эта позиция подверглась аргументированной критике со стороны Д. М. Генкина, который справедливо заметил, что при аресте имущества собственник не лишается своих правомочий, а лишь временно ограничивается в их осуществлении. См. : ГенкинД. М. Указ. соч. С. 48.
Предлагалось выделить в качестве самостоятельного правомочия собственника его право на управление принадлежащим ему имуществом. См. : Мозолин В. П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. С. 39. Такое нововведение по мнению ряда авторов вряд ли имеет смысл, ибо управление- всего лишь одна из форм реализации правомочия распоряжения. См. : Гражданское право / Под ред. Е. А. Суханова. Т. 1. С. 202; Халфина P. O. Современный рынок: правила игры. С 38. , например: Пахмон С. В. Курс гражданского права. 4. 2. СПб. , 1872. С. 34; Гамба-ровЮ. С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Ч. 1. СПб. , 1879. С. 114. Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вещное право. Ч. 2. СПб. , 1896. С. 77; МейерД. И. Русское гражданское право. СПб. , 1910. С. 236 и другие. См. : Андреев В. К. Право собственности в России. М. , 1993. С. 16. См. : Алехин Б. И. Рынок ценных бумаг. Самара, 1992. С. 8, 10,43.
этим в американской юридической литературе пишут о разделении функций собственности и контроля'.
Что касается права распоряжения долями в уставном катггале общества, то оно у акционеров отсутствует. По общему правилу акционеры не вправе требовать от общества возврата их вклада. Сама идея возвращения членам общества вложенных средств не соответствует сути акционерных отношений. Если бы акция предоставляла право требования денежных средств, затраченных на ее покупку, то она ничем бы не отличалась от облигации. В литературе отмечалось, что акционерам бессмысленно заявлять такие требования, ибо их деньги уже вложены в производство^. Если бы требования о возврате удовлетворялись, то уставный капитал общества всякий раз при выбытии акционеров должен был бы уменьшаться на величину некогда вложенных ими средств. Потеряла бы смысл сама конструкция акционерного общества как объединения капиталов, стабильной организации, мало зависимой от спонтанных действий конкретных лиц, вносящих свои капиталы. Вряд ли осуществились бы многие грандиозные проекты, для финансирования которых создавались акционерные общества, если бы их успех был поставлен в зависимость от прихоти акционеров забирать или оставлять деньги. Понимая важность имущественной стабильности акционерного общества, законодатель в п. 1 ст. 103 ГК РФ отнес вопросы изменения уставного капитала к исключительной компетенции общего собрания акционеров.
Отсутствие у акционеров непосредственных прав на вступительные взносы точно подметил профессор КаминкаА. И. Он писал: «Сделавший взносы теряет какие-либо непосредственные права на это имущество, и судьба последнего становится совершенно отличной от судьбы остального имущества акционера. Непосредственная связь его со сделанными взносами, растворившимися в компанейском имуществе, не может быть восстановлена до прекращения компании. Но и в этом случае лицо получаст не свой первоначальный взнос, но часть имущества, пропорциональную размеру его участия в компании»^.
Акционеры вправе свободно распоряжаться лишь акциями- ценными бумагами, удостоверяющими их право членства. Акции являются движимым имуществом, цена которого мало зависит от стоимости реального имущества, представителями которого они выступают. При передаче акции или ее сертификата другому лицу акционер уступает ему не часть имущества акционерного общества, он уступает не сделанные им когда-то взносы, а лишь права: имущественные и личные, приобретенные ценой этих взносов. Право собственности остается за акционерным обществом.
: Eerie A. , Means О. The Modem Corporation and Private Property. N. Y. , 1934. P. 351. ^ Журавлева H. A. , Никитин C. H. Указ. соч. С. 39. Камшка AM. Очерки торгового права. С. 316.
Сказанное означает, что нет оснований закреплять в нормативных актах право собственности на долю в имуществе юридического лица за отдельными акционерами, ибо такие нормы будут противоречить остальным правовым нормам, регулирующим деятельность акционерных обществ, самому существу акционерной формы. Внося свой вклад в уставный капитал, лицо не приобретает права собственности на долю в нем, не покупает ее. В обмен на свой взнос оно приобретает лишь право членства.
Коллектив акционеров также не может выступать в качестве субъекта права собственности на имущество акционерного общества, хотя бы потому, что не представляет из себя единого целого'. Для признания целостности объединения необходимо как минимум два признака: равенство прав членов этого объединения при формировании общего мнения и доминирование выраженных в нем общих интересов над частными интересами лиц, составляющих объединение.
Акционеры не обладают равными правами. В первую очередь, характер предоставляемых прав зависит от категории акций, которыми обладает акционер. Например, обыкновенные акции предоставляют своим владельцам право голоса, привилегированные нет. Во-вторых, права акционеров существенно различаются в зависимости от количества находящихся у них акций. Владельцы не менее чем 10 % голосов вправе потребовать проведения внеочередного собрания акционеров, проведения ревизионной комиссией финансовой проверки деятельности общества.
Принятие общим собранием решения также не лишает акционеров возможности его обжалования. Воля коллектива, сформированная под воздействием крупных акционеров, часто противоречит интересам мелких держателей акций. Законодательства большинства стран предусматривают право акционера в судебном порядке потребовать отмены решения общего собрания, если оно ущемляет его интересы. Важно, чтобы акционер, участвующий в собрании, голосовал против такого решения и об этом факте имелась запись в протоколе. Сама процедура обжалования становится возможной, если собственником признается исключительно акционерное общество. Общее собрание акционеров, принимая решение, связанное с распоряжением имуществом, выступает в качестве субъекта реализации права собственности^. При этом оно может нарушить права как самого акционерного общества, так и
' Действующее законодательство, как уже отмечалось выше, не признает коллектив юридического лица в качестве субъекта предпринимаггельской деятельности. В литературе есть мнение, что трудовой коллектив предприятия является самостоятельным субъектом предпринимательской деятельности и как следствие - субъектом особой отрасли права, хозяйственного права. См. : Мартемьянм B. C. Указ. соч. С. 126-128.
: Ойгензихт В. А. Плюрализм прав и демократия решений // Правовые проблемы права собственности: Сб. научи, работ. Самара, 1992. С. 9.
отдельных его членов. Если признать коллектив акционеров собственником имущества, то для подачи искового заявления исчезает основание. Получится, что иск подается против самого собственника по основанию использования им своего имущества в соответствии со своими же интересами, а не в интересах иных лиц. Такая ситуация выглядела бы юридическим нонсенсом.
О коллективе-собственнике можно было говорить лишь имея в виду само акционерное общество как коллективный субъект права. Однако, с признанием нашим законодательством компаний одного лица (п. 6 ст. 98 ГК РФ), такая формулировка не может быть признана правильной. Отказав коллективу в статусе собственника, следует исключить из употребления и саму характеристику акционерной собственности в качестве коллективной, как не имеющей правового значения. Коллективная ф6{)ма собственности может служить предметом анализа экономики, но не юриспруденции. Профессором Сухановым Е. А. убедительно доказано, что и сама категория формы собственности является экономической, а не юридической'.
Термин «коллективная собственность» ввел в широкое употребление Планьоль. В XIX веке велись непрекращающиеся дискуссии относительно сущности юридического лица, его взаимосвязи с физическими лицами. Планьоль отказался от использования новой искусственной конструкции юридического лица, а при характеристике группы лиц, объединившихся для достижения каких-либо совместных целей, особое внимание обращал на имущественную основу этого объединения. Он полагал, что это имущество уже не принадлежит отдельно взятому члену организации, тем более не является собственностью несуществующего, по его мнению, юридического лица. Оно является собственностью коллектива, представляющего собой совокупность физических лиц, особой разновидностью собственности, коллективной собственностью. Так, французский ученый пытался решить вопрос персонификации общего имущества, не прибегая к созданию новых субъектов права.
Эта попытка не увенчалась успехом. Сразу возник вопрос о разделении коллективной собственности в пределах одного государства, что заставило вновь вернуться к конструкции нового субъекта права^
С особой разновидностью коллективной собственности можно встретиться в работах создателя реалистической теории юридического лица Огона Гирке. Он выделял три группы объединений лиц. Первую группу образовывали механические соединения физических или юридических лиц. Такая ассоциация не выступала в качестве юридического лица, а имущество ее членов
: Суханов Е. А. К проекту Закона РСФСР о собственности // Вестник МГУ. Серия Право. 1991. №2. С. 14; Он же. Российский Закон «О собственности». Научно-практический комментарий. М. , 1993. С. 16.
: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 117-122.
принадлежало последним на началах общей долевой собственности. Ко второй группе относились союзы лиц, представляющие собой социальные организмы, которые он называл юридическими лицами. Третья группа состояла из организаций, не являющихся юридическими лицами, но, в отличие от механических соединений, имеющих частично самостоятельное существование по отношению к своим членам. Такая ассоциация имела свое имущество, собственностью на которое обладали одновременно и ее члены. Устанавливался двойной режим собственности. Подобное раздвоение собственников подверглось убедительной критике'. Появление третьей группы ассоциаций в учении Гирке было вызвано тем, что юридические лица он рассматривал как живые социальные организмы, полностью независимые от членов во внутренних отношениях и от третьих лиц во внешних отношениях. Организациями, которые подходили под этот жесткий критерий, были акционерные общества. В то же время нельзя было игнорировать относительную самостоятельность различных торговых товариществ, которые не признавались живыми организмами. Для них и была образована третья группа.
В настоящее время термин «коллективная собственность» употребляется во Франции применительно к общей собственности, которая не может быть прекращена в любой момент путем раздела вещи. Например, де ла Морандь-ер в качестве объекта права коллективной собственности рассматривает стену, разделяющую два соседних земельных участка^.
Во всех описанных случаях термин «коллективная собственность» использовался либо при отказе применения конструкции юридического лица, либо для выделения разновидности общей собственности. Для характеристики правового режима имущества организации, являющейся юридическим лицом, и прав ее членов на это имущество это понятие не употреблялось.
Итак, из сказанного следует, что ни отдельно взятые акционеры, ни их коллектив в целом не обладают правом собственности на имущество акционерного общества. Значит, право собственности, не принадлежащее акционеру, не входит в единое членское право и как следствие этого не является элементом содержания акционерного правоотношения. Право собственности на имущество, переданное в качестве вкладов в уставный капитал, полученное в процессе хозяйственной деятельности, принадлежит исключительно акционерному обществу как юридическому лицу. Акционеры, делая вклады в уставный капитал общества, приобретают право членства, становясь тем самым субъектами акционерного правоотношения. Акционерное общество также является субъектом указанного правоотношения, но наряду с этим оно становится субъектом иного правоотношения - правоотношения собственности, в рамках которого посредством своих органов общество осуществляет право-
: ДкмернуаН. Л. Указ. соч. С. 421. 2 См. : МортдьерЛ. Указ. соч. Т. 2. С. 8(^81.
мочия собственника по владению, пользованию и распоряжению принадлежащим ему имуществом. Все третьи лица, в том числе и акционеры, обязаны воздерживаться от нарушения данного абсолютного права акционерного общества. В рамках акционерного правоотношения у членов общества, утративших вещные права на переданное в уставный капитал имущество, возникают имущественные права иного рода, анализ которых будет дан в следующей главе настоящей работы. Глава II. Субъективные права акционеров и их осуществление.
2. 1. Имущественные права акционеров. Их осуществление и защита.
Как субъекты акционерного правоотношения, акционеры имеют определенные субъективные права, в том числе имущественные права. Имущественные права опосредуют имущественное (материальное) участие акционеров в деятельности акционерного общества. Они являются основными и определяющими в содержании акционерного правоотношения, поскольку значение личного элемента участника общества обычно невелико. Среди имущественных прав акционеров можно назвать следующие: право на дивиденд; право преимущественной покупки акций, выпускаемых обществом дополнительно; право требовать от акционерного общества выкупа акций, принадлежащих акционерам; наконец, право на ликвидационную квоту.
Как уже отмечалось, акционерное общество - это прежде всего объединение капиталов, посредством которого происходит и объединение конкретных лиц. Возможность осуществления личных прав мелких держателей ^может быть сведена к минимуму крупными акционерами. Сам акционер может отказаться от их осуществления, не посещая общие собрания акционеров.
Что касается имущественных прав, то ограничить возможность их осуществления гораздо сложнее, поскольку они максимально абстрагируются от их конкретных носителей. Например, в п. 11 Положения «О порядке выплаты дивидендов по акциям и процентов по облигациям» записано, что правом на дивиденд обладают акции, хотя очевидно, что иметь это право могут только физические или юридические лица, являющиеся акционерами, но никак не ценные бумаги, способные лишь удостоверить его.
Наиболее значимым из имущественных прав акционера является право на дивиденд. По меткому выражению П. А. Руднева, это самое старинное и существенное право акционера'.
Право на дивиденд, как было сказано выше, может быть корпоративным (членским) и кредиторским (обязательственным). Корпоративное право появляется в момент возникновения акционерного правоотношения и представляет собой установленную законом возможность получения части прибыли
: Руднев П. А. Указ. соч. С. 17.
от деятельности акционерного общества. Получение прибыли обществом не связывается с каким-либо конкретным периодом его деятельности. Корпоративное право на дивиденд дает управомоченному лицу возможность участия в распределении прибыли за весь период существования акционерного правоотношения. Оно бессрочно и прекращается с выходом лица из членов акционерного общества. Право на дивиденд в данном случае не может предоставлять владельцу обыкновенных акций возможность требовать от акционерного общества выплаты конкретной суммы дивидендов по итогам его деятельности, в силу того что неизвестной является не только эта сумма, но даже и форма распределения прибыли. Именно поэтому выплата дивидендов по простым акциям не признается конкретным обязательством общества перед акционерами (п. 4 Положения «О порядке выплаты дивидендов по акциям и процентов по облигациям»). Обязательственным право на дивиденд становится только тогда, когда четко определяется предмет и сроки исполнения обязательства. Юридическим фактом, влекущим возникновения кредиторского права на дивиденд, является решение соответствующих органов управления акционерного общества о выплате дивидендов. Например, решение о выплате промежуточных (ежеквартальных, полугодовых) дивидендов, размере дивиденда и форме его выплаты принимается советом директоров общества. Аналогичное решение, но уже в отношении годовых дивидендов принимается общим собранием акционеров по рекомендации совета директоров (п. 3 ст. 42 Закона «Об акционерных обществах»). Дата выплаты годовых дивидендов определяется уставом общества или решением общего собрания акционеров. Что касается даты выплаты промежуточных дивидендов, то она определяется решением совета директоров и не может быть установлена ранее 30 дней со дня принятия такого решения. Если акционерное общество не выполняет свою обязанность по выплате дивидендов в установленные сроки, то у акционера возникает право обращения за защитой своих нарушенных прав в суд. Согласно п. 5 Положения «О порядке выплаты дивидендов. . . » в случае отказа акционерного общества от выплаты объявленных дивидендов оно должно быть признано неплатежеспособным и ликвидировано в установленном порядке.
В связи с изложенным может возникнуть вопрос, существует ли вообще у акционера право на дивиденд до принятия решения о его выплате? Представляется, что ответ может быть только утвердительным. Право на дивиденд существует и до объявления дивидендов, но как право особого рода - членское право, которое, как было показано в первой главе настоящей работы, нельзя отнести ни к вещным, ни к обязательственным правам. Только потому, что акционер имеет корпоративное право на дивиденд, впоследствии он может приобрести и одноименное обязательственное право. Органы управления общества принимают решение о выплате дивидендов по обыкновен-
ным акциям не из-за альтруистических соображений, а в силу того, что владельцы данных ценных бумаг обладают правом участия в распределении прибыли акционерного общества.
Неназначение к выплате дивидендов по обыкновенным акциям рассматривается скорее как исключение, чем правило. В п. Зет. 42 Закона «Об акционерных обществах» говорится, что общее собрание акционеров вправе принять решение о невыплате дивиденда по акциям определенных категорий. Фраза «вправе принять решение о невыплате дивидендов» свидетельствует о том, что нормальным и естественным положением вещей является как раз принятие решения о назначении дивидендов к выплате.
Таким образом, кредиторское право на дивиденд производно от корпоративного права на дивиденд. Как и всякое право, членское право на часть прибыли от деятельности общества в случае его нарушения подлежит защите. Если в течение длительного времени, несмотря на наличие прибыли от деятельности общества, его органы не принимают решения о выплате дивидендов, акционеры могут обратиться в суд за защитой своих прав.
Практика отечественных судов в этой области находится в стадии формирования, в то время как в развитых странах Запада уже накоплен богатый опыт. Хрестоматийным примером казусов подобного рода может служить дело Доджей против компании «Форд Моторс»'. Компания Форда, в число первых акционеров которой входили Генри Форд, Гораций Додж и Джон Додж, начала функционировать в июне 1903 года. В течение длительного периода времени она выплачивала своим акционерам дивиденды в повышенном размере, которые, в отличие от обычно выплачиваемых дивидендов, получили название специальных. Однако с октября 1915 года выплаты специальных дивидендов прекратились. Доджи, владеющие 10 процентами акций компании, обратились с иском в суд. В исковом заявлении указывалось, что Генри Форд, с 1914 года полностью контролирующий деятельность компании, злоупотребляет своим положением, что наглядно проявилось в прекращении выплат специальных дивидендов. Примерно в это же время Генри Форд сделал официальное заявление, в котором указал, что компания «Форд Моторс» не будет выплачивать акционерам повышенных дивидендов даже тогда, когда это позволяет сделать размер полученной прибыли. Предполагалось, что основная часть прибыли будет вкладываться в развитие производства. Истцы же, желая сохранить высокий размер дивидендов, требовали обязать Форда, владевшего 58 % уставного капитала компании, ограничить отчисления в фонд развития производства. Слушание дела открылось 21 мая 1917 года и продолжалось до 5 декабря 1917 года. Суд обязал «Форд Моторс» выплатить акционерам специальные дивиденды в общей сумме, экви-
