Крупное производство позволяет лучше использовать эффект масштаба и широко развертывать научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). Все это при прочих равных снижает себестоимость и повышает качество продукции.
Стереотипы мышления начала XX в., будто монополия всегда стремится паразитировать на достигнутом, тормозить НТП, склонна к "загниванию и застою", сильно устарели. Современная монополия существует в условиях развитого рыночного хозяйства, которое постоянно таит угрозу конкуренции — внутриотраслевой или межотраслевой, национальной или иностранной, реальной или потенциальной.
В то же время не лишены оснований и многие доводы против монополий. Конечно, монополисту "легче жить", чем производителю в условиях совершенной конкуренции.
Монопольная власть над ценами таит опасность пойти по "легкому пути", поскольку всегда сохраняется определенный запас прочности. Поэтому в крупных фирмах избегают слишком частых и глубоких модификаций производимой продукции.
Отдельные изобретения нередко придерживаются и внедряются только в комплексе. "Большой бизнес" неизбежно имеет тенденцию к бюрократизации, нарастанию Х-неэффективности.
Если в условиях совершенной конкуренции Р = МС, то у монополии, как правило, Р > МС. Отсюда, по мнению большинства экономистов, неэффективность в распределении ресурсов. Деятельность монополий усиливает дифференциацию доходов, чревата социально-политическими конфликтами.
Антимонопольное законодательство – законодательство, направленное против накопления фирмами опасной для общества монопольной власти.
Антимонопольное законодательство может пониматься в узком и широком смысле слова. В первом случае оно направлено против чистых монополий и крупных олигополии, обладающих избыточной монопольной властью, а также на предотвращение "нечестных" действий, нарушающих общепринятые нормы делового общения.
Широкая трактовка антимонопольного законодательства направлена против всех форм накопления монопольной власти (в том числе и мелкими фирмами), любых форм монопольного поведения.
Классическим примером антимонопольного законодательства является антитрестовское законодательство США. Первым актом стал знаменитый закон Шермана (1890 г.), который был направлен в основном против монополизации торговли и коммерческой деятельности. Он запрещал любые формы контрактов (объединения, сговор и т. п.), направленные на ограничение свободы торговли, а также объявлял вне закона "недобросовестные приемы" устранения конкурентов, рассматривая их как уголовное преступление.
В качестве мер наказания предусматривались штрафы, возмещение убытков, тюремное заключение и даже расформирование виновной фирмы.
Главная особенность закона Шермана — нацеленность на борьбу с уже существующими монополиями. Его недостатками были нечеткость основных определений, отсутствие контролирующего выполнение закона постоянного органа и профилактических антимонопольных мер.
Эти недостатки в значительной степени устранены в 1914 г., когда были приняты закон Клейтона и закон о Федеральной торговой комиссии (ФТК). В законе Клейтона не только уточнялись основные понятия антитрестовского законодательства, но и расширялось понятие антимонопольной деятельности. В частности, особое внимание уделялось финансовым аспектам взаимодействия монополистов, а также монопольной власти как таковой. На правительственную Федеральную торговую комиссию был возложен контроль за исполнением антитрестовских законов.
Благодаря этим законам расширилась профилактика "монопольной болезни". В дальнейшем антитрестовское законодательство США все в большей степени переходило от узкой к широкой трактовке монополистического поведения. Закон Уилера—Ли (1938 г.) был направлен на защиту прав потребителей (против ложной рекламы и искаженной информации); закон Келлера—Кефаувера (1950 г.) обращал внимание на взаимодействие монополистов в сфере материальных активов.
Совершенствование антитрестовского законодательства продолжалось и позднее. Например, в первой половине 80-х гг. американское правительство приняло инструктивные документы, которые установили нормативы отраслевой концентрации с использованием индекса Херфиндаля—Хиршмана (IHH).
Если этот индекс не превышал 1000, то рынок признавался слабоконцентрированным, если превышал 1800 — высококонцентрированным. Введение подобных нормативов фактически ускорило концентрацию в тех отраслях, где ранее она была низка, и не препятствовало вертикальной концентрации и образованию конгломератов.
Антитрестовские законы США оказали большое влияние на развитие антимонопольного законодательства других стран, в том числе и современной России.
Регулирование естественных монополий. В целом ряде отраслей избежать образования монополий невозможно. Нельзя иметь в доме два газопровода от двух конкурирующих компаний, несколько линий теплопередачи, альтернативные источники электроэнергии и т. д.
В большинстве отраслей инфраструктуры образование монополий происходит естественным образом, и государство вынуждено осуществлять по отношению к ним прямое или косвенное регулирование.
В 30—40-е гг. в США активно обсуждался вопрос об уровне цен в условиях естественной монополии. При совершенной конкуренции Р = МС; такая цена (Рb) оптимальна с точки зрения общества, так как обеспечивает наиболее эффективное распределение ресурсов (рис. 9.17).
Рис. 9.16. Регулируемая естественная монополия
Однако при такой цене у ряда производителей производство может оказаться убыточным. Поскольку у разных производителей различны издержки, то и цены тоже были бы разными.
В этих условиях потребитель беззащитен перед шантажом производителя, который может завышать цену под самыми различными (реальными или надуманными) предлогами до уровня Рс. Поскольку государство стремится умерить "аппетит" естественных монополий, оно устанавливает равную для всех цену на уровне средних издержек (Ра).
Хотя такая цена ведет к сокращению объема предоставляемых благ в сравнении с оптимальным случаем (Qa< Qb), потребители получают все же больше в сравнении со случаем нерегулируемой естественной монополии (Qa> Qc).
Цену, устанавливаемую на уровне средних издержек, называют "ценой, обеспечивающей справедливую прибыль". За соблюдением "справедливости" следят в США многочисленные федеральные регулирующие комиссии (по торговле между штатами, по управлению энергетикой, по связи и др.). Их деятельность давно служит излюбленным объектом критики для представителей классического либерализма.
Организация комиссий, направленных против монополий, таит в себе элементы монополизма. Ответственными работниками этих комиссий становятся представители компаний-монополистов, которые, конечно, стремятся контролировать самих себя на самых выгодных условиях.
Часто крупные фирмы выступают инициаторами внедрения государственного регулирования в ранее конкурентные отрасли, обеспечивая себе тем самым надежную защиту от конкурентов и потребителей. Подобное "регулирование" саркастически называют "легальным картелем", который защищен государственной властью.
Политика дерегулирования 70—90-х гг. в ряде случаев привела к разрушению таких "легальных картелей" и снижению потребительских цен.
3. Литература
1. Базовый учебник. Нуреев Р.М. Курс микроэкономики. Учебник для вузов. – М.: ИНФРА-М, 1999. Гл. 8.
Популярное изложение вопросов темы на русском языке можно найти в учебниках П. Хейне (гл. 10), Э. Долана и Д. Линдсея (гл. 9, 16), С. Фишера, Р. Дорнбуша, Р. Шмалензи (гл. 12—14), К. Макконнелла и С. Брю (гл. 11, 12), а более глубокое — у Д. Хаймана (гл. 11. § 4—5), Р. Пиндайка, Д. Рубинфельда (гл. 11, 12), У. Баумоля (гл. 11) и М. Интриллигатора (гл. 4 — 5). Развитие американского антитрестовского законодательства можно проследить по своду законов США (титул 15 гл. 1), а представление о первых шагах российской антимонопольной политики — из доклада "Развитие конкуренции на рынках Российской Федерации". История вопроса представлена в работах Р. Барра, М. Бойко, Дж. Робинсон и Дж. Стиглера, а также в хрестоматии "Современная экономическая мысль" под редакцией С. Вайтрауба. Интересующиеся проблемой найдут дополнительный материал по теории отраслевых рынков в учебниках М. Тироля и Ф. Шерера и Д. Росса, а также в монографии О. Уильямсона по антитрестовской экономической теории.
2. Барр Р. Политическая экономия. М.: Международные отношения, 1994. Т. 1. С. 516—522, 527—541. 3. Бойко М. В. Неоклассическая модель чистой монополии. М.: ИМЭМО, АН СССР, 1990. 4. Интриллигатор М. Математические методы... Гл. 4—5. М.: Мысль, 1972. С. 123—176. 5. Мак-Дональд Д. Игра называется бизнес. М.: Экономика, 1979. Гл. 5. С. 88—113. 6. Монополии и объединения, ограничивающие торговлю. Свод законов США. Титул 15. Гл. 1 // Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные аспекты. М.: Прогресс, 1993. С. 401—422. 7. Развитие конкуренции на рынках Российской Федерации (доклад ГКАП РФ) // Вопросы экономики. 1995. № 11. С. 4—47. 8.Робинсон Дж. Экономическая теория... Гл. 23,25. С. 354—360, 370—383. Современная экономическая мысль. Гл. 10, 11. С. 271—316. 9. Стиглер Дж. Теория олигополии; Ломаная кривая спроса олигополиста и жесткие цены // Теория фирмы. СПб.: Экономическая школа, 1995. С. 371—431. 10. Тироль» Ж. Рынки и рыночная власть: теория организации промышленности. СПб.: Экономическая школа, 1996. Гл. 5—11. С. 319—708. 11. Scherer F.,Ross D. Industrial Market Structure and Economic Performance. Boston, 1990. Ch. 6. P. 199—233. (Русск. перевод. С. 193—227). 12. Williamson 0. Antitrust Economics: Mergers, Contracting and strategic Behaviour. Cambridge, 1989. Ch. 5—7. P. 71—189.
Царь назвал это место "Виктори", что значит "победа", и повелел построить здесь монастырь во имя Пресвятой Троицы и святого Александра Невского. Митрополит Феодосии, сопровождавший царя, водрузил крест с надписью: «На сем месте созидатися монастырю». * .* По замыслу Петра закладка монастыря на легендарном месте позволяла Петербургу приобрести небесного покровителя в лице святого Александра Невского, задолго до того канонизированного церковью, — святого, ничуть не менее значительного для Петербурга, чем, скажем, Георгий Победоносец для Москвы. И если святой Александр уступал святому Георгию в возрасте, то обладал при этом неоспоримым преимуществом. Он был реальной исторической личностью, что приобретало неоценимое значение в борьбе с противниками реформ. * ЧЕСМЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ Южнее улицы Фрунзе, между Московским проспектом и проспектом Юрия Гагарина в первой половине XVIII века простиралось гнилое болото, которое среди местных финнов называлось Кикерикексен, что в переводе на русский означало «Лягушачье болото». * Здесь, согласно старинному преданию, Екатерина II из уст личного гонца от графа Алексея Орлова узнала радостную весть о великой победе русской военной эскадры над могущественным турецким флотом в битве под Чесмой 26 июня 1770 года. Не застав императрицу в Зимнем двор- це, посланец настиг ее на пути в Царское Село. Едва скрывая чувство торжествующего удовлетворения, императрица приказала в честь этого исторического события на месте встречи с посланцем выстроить дворец. * Дворец, который первоначально стали называть «Кикерики», задумывался как путевой, для отдыха по дороге из Петербурга в Царское Село. Строился с размахом — со служебными и хозяйственными корпусами, с церковью. Проектировал и строил ансамбль архитектор Ю. М. Фельтен в 1774- 1777 годах. В качестве образца он использовал средневековый английский замок Лонгфорд. Это вполне соответствовало господствовавшей в то время архитектурной моде на английскую готику. По углам дворца располагались башни с бойницами. Перед въездными воротами находились рвы, заполненные водой, над которыми нависали подъемные мосты.* В 1780 году невдалеке от дворца была освящена церковь, также выдержанная в стиле английской готики. В ознаменование десятилетия Чесменской победы и церковь, и дворец стали называться Чесменскими.* За двести лет своего существования Чесменский дворец много раз перестраивался и во многом изменил свой первоначальный облик. Но и в настоящем виде, овеянный романическими легендами и сохранивший свое историческое название, он является значительным памятником отечественной истории. В Чесменской церкви в свое время была развернута экспозиция, повествующая об истории знаменитой битвы под Чесмой. А весь район бывшего Лягушачьего болота обиходной речи петербуржцев называется «Чесма». В 1991 году церковь вернули верующим.
СПАС-НА-КРОВИ В перспективе верхней части канала Грибоедова высятся мозаичные купола собора Воскресения Христова, возведенного в 1883-1907 годах на месте злодейского убийства народоволь цами императора Александра II и более известного в Петербурге как Храм-на-крови, или Спас-на-крови. Покушение на императора было совершено 1 марта 1881 года, и уже на сле дующий день, 2 марта, Городская дума на своем чрезвычайном заседании постановила просить императора Александра III «разрешить городскому общественному управлению возвести часовню или памятник» погибшему императору.* Одновременно был объявлен конкурс на создание храма-памятника. Победителем оказался архитектор Альфред Парланд. Дальнейшую работу он вел совместно с архитектором — архимандритом Троице-Сергиевой пустыни Игнатием, в миру И. В. Малышевым. Идея создания храма-памятника царю-освободителю и мученику стала заветной мечтой отца Игнатия сразу после трагического покушения. По преданию, во сне ему будто бы явилась Богоматерь и показала «главные основы храма».* Собор, созданный в русском стиле, по образу московского Василия Блаженного, украшен мозаичными панно, выполненными по рисункам В, М. Васнецова, М- В, Нестерова и других известных художников. Кроме ориентации на русскую культовую архитектуру, обязательным условием проектирования было включение во внутренний объем собора места трагического происшествия. Именно этим объясняется постановка собора непосредственно на набережной с использованием части русла канала под фундамент собора. Над дошедшими до нас в неприкосновенности фрагментами набережной — части решетки, плит тротуара, булыжников мостовой, на которые упал, истекая кровью, император, сооружена специальная сень. Народная молва утверждает, что до сих пор отсюда слышатся стоны невинно убиенного царя.* С Храмом-на-крови связана удивительная легенда, тема которой — долговечность и устойчивость власти — стала в Петербурге традиционной. Впервые она обозначилась в городском фольклоре во второй половине XIX века в связи с постоянными ремонтами и подновлениями Исаакиевского собора, и подробно об этом мы уже говорили, находясь на Исаакиевской площади. Потом о ней будто забыли. Но вот в 1970 году, после полувека поистине варварского глумления над мемориальным храмом, который за время советской власти успел побывать и свалкой мусора, и складом театральных декораций, вокруг Спаса-на-крови появились строительные леса. Началась реставрация храма. В нем предполагалось открыть музей керамики. Но, как обычно, работы затянулись. Сначала на пять лет. Потом — на десять. На пятнадцать. К строительным лесам привыкли. Они стали достопримечательностью Ленинграда. Их непременно показывали иностранным туристам. Они попали в стихи и песни. Появились, весьма осторожные в ту пору, предсказания. Мол, стоять советской власти до тех пор, пока стоят леса вокруг Спаса-на-крови.* Леса разобрали только в 1991 году, почти перед самыми августовскими событиями в Москве, когда советская власть наконец пала. А еще верующие люди утверждают, что среди икон Спаса-на-крови есть одна, на которой будто бы можно увидеть все роковые даты российской истории — 1917... 1941.., 1953... «И еще какая-то дата, — загадочно добавляют они, да вот непонятно какая».
ИСААКИЕВСКИЙ СОБОР Позади памятника Петру Первому возвышается одно из самых грандиозных сооружений Петербурга — Исаакиевский собор. Его история восходит к эпохе Петра Великого. * Петр родился в день Исаакия Далматского, малоизвестного на Руси византийского монаха, некогда причисленного к лику святых. В 1710 году в честь своего святого покровителя Петр велит построить в Петербурге деревянную Исаакиевскую церковь. Она находилась в непосредственной близи к Адмиралтейству и была, собственно, даже не церковью, а «чертежным амбаром», в восточной части которого водрузили алтарь, а над крышей возвели колокольню. * В 1717 году на берегу Невы, западнее Адмиралтейства, по проекту архитектора Г. Маттарнови начали строить новую, уже каменную Исаакиевскую церковь. Но грунт под фундаментом неожиданно начал оседать, и церковь пришлось срочно разобрать. В 1768 году Екатерина II, всегда считавшая себя политической и духовной наследницей Петра, начала возведение очередного Исаакиевского собора по проекту Антонио Ринальди. Собор строился на новом месте, сравнительно далеко от берега. Он облицовывался олонецкими мраморами, яркий, праздничный и богатый вид которых, по мнению современников, достаточно точно характеризовал «золотой век» Екатерины. Но строительство затянулось, и к 1796 году — году смерти Екатерины — собор был построен лишь до половины. * Павел I сразу после вступления на престол приказывает передать мрамор, предназначенный для Исаакиевского собора, на строительство Михайловского замка, а собор достроить в кирпиче. Нелепый вид кирпичной кладки на мраморном основании рождал у обывателей дерзкие сравнения и опасные аналогии. В столице появилась эпиграмма, авторство которой фольклор приписывает флотскому офицеру Акимову, поплатившемуся за это жестоким наказанием плетьми и каторжными работами в Сибири В разных вариантах — а их только в нашем собрании шесть — петербуржцы пересказывали опасную эпиграмму, прекрасно понимая, что символизирует «низ мраморный» и «верх кирпичный». Вот, к примеру, как выглядит еще один вариант:
Кстати, когда, во исполнение последнего, окончательного монферрановского проекта, уже при императоре Александре I, начали разбирать кирпичную кладку, фольклор немедленно откликнулся новой эпиграммой, в которой появился третий символ третьего царствования:
В 1809 году Александр I объявил конкурс на проектирование нового Исаакиевского собора, а 26 июня 1818 произошла его торжественная закладка. Проект создал молодой французский архитектор Огюст Монферран, за два года до этого приехавший в Россию.* Учитывая особенности петербургской почвы, в основание фундамента будущего собора забивают 10 762 сваи. по мнению многих исследователей, масса собора, удручающе огромная, несоразмерная с окружающими постройками, не может считаться признаком хорошего вкуса там, где именно соразмерность и сомасштабность всегда клали в основу любого проектирования. Да и соотношение отдельных объемов самого собора между собой не поддавалось никакой логике. Особенно раздражали знатоков курьезные колоколенки, посаженные по сторонам непропорционально высокого барабана. Все вместе это выглядело карикатурой на русское пятиглавие. Именно благодаря таким колоколенкам силуэт собора напоминал перегруженный излишествами настольный чернильный прибор. Как рассказывает одно старое предание, кто-то из высокопоставленных сановников заметил, что если бы собор был весь вылит из серебра, то стоил бы не дороже, чем стоит теперь. * Строительство собора, продолжавшееся целых четыре десятилетия, завершилось в 1858 году. Однако строительные леса с него долго не снимались. Выстроенный, как тогда говорили, недобросовестно, он требовал постоянного ремонта и подновления. Причем, работы производились не за счет средств причта, но на деньги, специально отпускаемые из царской казны. Денег, похоже, не жалели, по этому поводу в городе родилась легенда, что дом Романовых падет, как только закончится окончательный ремонт и с собора снимут строительные леса. И действительно, леса с Исаакиевского собора впервые сняли только в 1916 году, чуть ли не накануне отречения Николая II от престола и падения самодержавия в России.* Легенды Исаакиевского собора в советское время в основном связаны с озабоченностью ленинградцев его судьбой. Согласно одной из довоенных легенд, вос- пользовавшись тяжелейшим экономическим положением страны, Америка предложила продать Исаакиевский собор. Предполагалось будто бы разобрать его в Ленинграде на отдельные части, погрузить на корабли, перевезти в Соединенные Штаты и там собрать вновь. За это американцы якобы готовы были заасфальтировать все ленинградские улицы, в то время покрытые булыжником.* Вторая легенда относится к трагическим дням блокады. В ней рассказывается о том, каким образом остался целым и невредимым Исаакиевский собор - самое высокое, открытое всем ветрам и прекрасно видное отовсюду здание. В начале войны, когда угроза фашистской оккупации всемирно известных пригородов Санкт-Петербурга стала реальной, началась спешная эвакуация художественных ценностей из дворцов Павловска, Пушкина, Петергофа, Гатчины и Ломоносова в глубь страны. Однако все вывезти не успели, да и нс было возможности сделать это. Рассказывают, что в самый критический момент в исполкоме Ленгорсовета собралось экстренное совещание с единственным вопросом: найти надежное хранилище для скульптуры, мебели, фарфора, книг и многочисленных музейных архивов. Выдвигалось одно предложение за другим и одно за другим, по разным причинам, отклонялось. Наконец, повествует легенда, слова попросил пожилой человек, бывший артиллерийский офицер. Он предложил создать центральное хранилище в подвалах Исаакиевского собора. Немцы, начав обстрел Ленинграда, сказал этот человек, воспользуются куполом собора как ориентиром и постараются сохранить эту наиболее высокую точку города для пристрелки. С предложением старого артиллериста согласились. Все девятьсот дней блокады музейные сокровища пролежали в этом, как оказалось, надежном убежище и ни разу не подверглись прямому артобстрелу.
АДМИРАЛТЕЙСТВО На левом берегу Невы 5 ноября 1704 года Петр I заложил Адмиралтейскую судостроительную верфь. По чертежам Петра строилась не только верфь, но и "Адмиралтейский дом", которому была придана форма "покоя", то есть широкой буквы "П", раскрытой в сторону Невы. Первоначально "Адмиралтейский дом" представлял собой одноэтажное мазанковое здание. В 1711 году в центре его возвели каменный корпус Адмиралтейской коллегии, а над ним мазанковую башню со шпилем. В 1719 году "спинному мастеру" Ван-Болесу было приказано "шпиц адмиралтейский достроить... и на оном шпице поставить яблоко и корабль и поверху его корону...". В результате железный шпиль поднялся на высоту свыше 50 метров. Тогда же на башне установили часы с боем . В 1733-1738 годах архитектор И. К. Коробов, сохранив первоначальную планировку "Адмиралтейского дома", заменил мазанковые строения каменными. Была воссоздана в камне и башня, она завершалась золоченым куполом я золоченым шпилем. Коробовская башня со шпилем и корабликом поднялась теперь до 72 метров.* В дальнейшем, с формированием парадного центра столицы, назрела необходимость придать однообразным и казенным корпусам Адмиралтейства более парадный вид. И эта градостроительная задача была блестяще решена гениальным русским зодчим А. Д. Захаровым. Работы по перестройке продолжались с 1806 по 1823 год (после смерти Захарова в 1811 г. строительство продолжали его помощники архитекторы А. Г. Вежанов, Д. М. Калашников и И. Г. Гомзин). Захаров сохранил П-образную форму Адмиралтейства, а также коробовский шпиль, но в то же время подверг здание значительной реконструкции как во внутренней планировке, так и во внешнем оформлении.* Теперь главный фасад длиной 406 метров и боковые павильоны, выходящие к Неве, обогатились величественными колонными портиками. Адмиралтейская башня, окруженная со всех сторон ионической колоннадой, приобрела необычайно легкий и изящный вид. Для воплощения своих замыслов в натуре зодчий привлек талантливых ваятелей - Ф. Ф. Щедрина, В. И. Демут-Малиновского, С. С. Пименова, И. И. Теребенева и А. А. Анисимова. По их моделям создавалось все художественное убранство, придавшее захаровскому творению особую торжественность и идейную направленность. У подножия башни по сторонам арки на гранитных постаментах стоят монументальные каменные группы морских нимф, несущих земную и небесную сферы (скульптор Ф. Ф. Щедрин). На аттике башни - 22-метровый горельеф, изображающий аллегорическую картину "Заведение флота в России". В центре многофигурного горельефа - бог морей Нептун вручает Петру I трезубец - символ владычества над морями (скульптор И. И. Теребенев). * На углах аттика башни установлены высеченные из камня статуи древних героев и полководцев: Александра Македонского, Пирра, Аякса и Ахиллеса (скульптор Ф. Ф. Щедрин). Над верхней колоннадой башни - 28 статуй, олицетворяющих четыре времени года, четыре стихии (огонь, воздух, воду и землю), четыре главных направления ветра, богиню Изиду - покровительницу кораблестроения и Уранию - музу астрономии. Каждый сюжет здесь изображен дважды. Эти изваяния, поднявшись над колоннадой, смягчают переход от башни к золоченому куполу, который, в свою очередь, плавно переходит в небольшой фонарь и далее в стремительно взлетевший на 72-метровую высоту золоченый шпиль, увенчанный парусным корабликом. * Здание Адмиралтейства покоряет удивительной чистотой архитектуры и изящным стилем, безупречными пропорциями и согласованностью всех его частей. Оно занимает важное место в архитектурном облике Ленинграда Здание с тремя расходящимися лучами-улицами стало архитектурно-планировочным центром города на левом берегу Невы. Адмиралтейство - символ не только морского могущества России, но и русского национального зодчества, это каменная поэма города.* Адмиралтейская башня как эмблема города-героя увековечена на медали "За оборону Ленинграда". В дни вражеской блокады шедевр архитектуры серьезно пострадал от артиллерийских обстрелов и бомбежек. 58 снарядов и 26 фугасных бомб нанесли тяжелые раны зданию. Но уже в первые послевоенные годы были проведены большие работы по восстановлению его фасадов и внутренних помещений. В 1977 году реставраторы обновили Адмиралтейскую башню, заново покрыли золотом купол и шпиль. Золоченый кораблик, который реставрировали в специальных мастерских, был поднят с помощью вертолета и установлен на прежнее место.
