Ученые также констатировали, что " главное направление ", культивируемое телевидением, имеет свои вполне определенные политические характеристики - позиция середины, умеренного нейтралитета и невмешательства в идеологические конфронтации между радикалами и консерваторами . Такая позиция, привлекающая к себе большую часть зрителей, по мнению авторов, формируется и под воздействием императивов массового рыночного спроса . Важнейшей пружиной телевизионного бизнеса является ставка на среднего деидеологизированного массового зрителя, настроенного, как правило, на консервативный лад и поэтому способного легко усваивать любые внушаемые телеконцепции . Но поскольку для телебизнеса главной задачей является мобилизация масс потребителей создаваемой продукции, избирается и соответствующая позиция, допускающая как консервативную, так и псевдолиберальную идеологию . Эту систему политических ориентаций Дж . Гербнер называет " коммерческим популизмом " .
Оценивая результаты исследований Анненберской школы, можно сказать, что это была одна из первых попыток объединить разработку теории влияния телевидения на процессы социального контроля с детальным изучением содержания массовой коммуникации и измерением эффектов их воздействия на уровне индивидуального восприятия .
Одним из механизмов манипулирования общественным сознанием, который использует телевидение, является привлечение внимания к определенным проблемам . Только та проблема, которая освещена телевидением, становится достоянием общественного внимания . Телевидение выступает как бы основным " проблематизатором " общества . Но информационная картина мира, созданная новостными и информационно - аналитическими телевизионными программами, показывают как данность ту картину, которую зафиксировали телевизионные операторы и " препарировали " журналисты, аналитики, эксперты . И эта картина не обязательно адекватна реальности .
Несоответствие между реальным и " телевизионным " мирами проявляется наглядно в освещении, например, темы преступности и насилия в программах американского телевидения . Хорошо известно, например, что насилия и преступления составляют значительную часть телевизионного эфира . Однако изображение преступлений на телевидении не соответствует реальной статистики преступлений . В телепередачах большее место занимают преступления против человека, в обществе - преступления против собственности . В телепередачах преступления по меньшей мере в 10 раз более распространены, чем в реальной жизни .
Явный " перекос " существует и в социально - демографическом составе преступников . В телепередачах среди преступников преобладают белые мужчины из среднего класса в возрасте от 30 до 40 лет, треть из которых является специалистами высокого класса или занята интеллектуальным трудам . В обществе преступники распределены более равномерно между социальными классами.
Мотивами у трех четвертых " телевизионных преступников " выступают жадность, месть или проблемы психологического характера . Мотивы преступления редко анализируются в контексте сложных социальных процессов или как результат противоречий социальной структуры . Телевидение показывает в основном процесс расследования, преследования и ареста . Преступник в " телевизионном мире " почти всегда бывает задержан и наказан, в отличие от реального мира, где уровень раскрываемости преступлений и совершения правосудия низок . Обвинения, предъявление исков, судебные процедуры и вынесение приговора практически не рассматривается .
Х . Тейлор и Т . Дозьер изучили американские телевизионные передачи за период с 1950 по 1976 г. Особенно их интересовали передачи, в которых лица, вершащие правосудие, были изображены как герои . В ходе их анализа и в ходе последующего анализа, сделанного Р . Стаплсом и Т . Джоннсом, были выявлены некоторые интересные моменты .
Например, начиная с 1965 г. в качестве стражей правопорядка чаще всего фигурировали мужчины с черным цветом кожи . Черный супергерой имел определенный набор черт характера : очень мужественный, вспыльчивый, агрессивный, грубый, резкий, яркая личность, житейски мудрый, простодушный, вызывающий доверие и симпатию . Авторы считают, что телевидение слишком идеализирует, пропагандирует этого героя как модель подражания для черных подростков . Делается это с той целью, чтобы подростки представляли себе работу в полиции как возможность сделать хорошую карьеру .
Телевидение оправдывает и легитимизирует применение насилия, если оно направленно на защиту статус - кво . В этом случае насилие является морально ( если не законодательно ) допустимым и социально необходимым . Герой должен применять насилие, так как силы зла не остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить демократию , Те, кто нарушает статус-кво, изображаются как неразумные революционеры . Те герои, которые выходят за рамки традиционных законов и сами решают, что является несправедливым, почти всегда принадлежат к белой расе . Представители черной расы не появляются на экране в таком качестве, возможно, чтобы не вызвать движения линчевателей среди представителей черной расы . Имеющие черный цвет кожи могут применять социально оправданное насилие только для защиты своего положения или действуя под непосредственным руководством белых .
Эти же авторы полагают, что насилие на телевидении выступает механизмом социального контроля, так как применения насилия теми, кто защищает статус-кво, легитимизируется, то есть рассматривается как социально положительное явление, а также пропагандируется идея, что полиция представляет собой воплощение справедливости . Но Тейлор и Дозьер отмечают, что эти образы часто бывают полны иронии . Например, черные супергерой телевизионных передач часто в реальной жизни являются самыми презираемыми членами негритянского сообщества . Система правосудия, карающая преступников, представлена как равная для всех, без этнических и расовых предрассудков , а на самом деле она дискриминирует права меньшинств .
В работе " Функции социального контроля, выполняемые изображением насилия в СМИ " Шаттенберг делает интересное замечание : полезность и польза, которую приносит телевидение, вовсе не уменьшаются от того, что образ, созданный телевидением, о системе социального контроля, имеет мало общего с реальностью . Телевидение приобрело социальные функции, которые когда-то приписывались системе публичного наказания Эмилем Дюркгеймом . Телепередачи на криминальные темы составляют вид общественного ритуала, где преступник определен, опознан и наказан ( в полном соответствии вашим ожиданиям ) и где восстанавливается нарушенная социальная норма. Таким образом, телевидение распространяет информацию о границе морали подобно тому, как это делали раньше публичные казни . Оно напоминает, что процесс социального контроля продолжает существовать, хотя он сейчас и скрыт от всеобщего обозрения в результате возросшей рационализации и бюрократизации общества . В реальном мире правосудие часто медлительно, неполно и вообще является делом грязным. Телевидение хотя бы на символическом уровне восстанавливает баланс в пользу социального порядка .
Этот пример с изображением насилия в СМИ показывает, что телевидение играет роль своеобразных очков, с помощью которых человек воспринимает мир, очков, рекомендованных не окулистом, а мастером по их изготовлению.
Наиболее интересным с точки зрения социологического анализа выступает процесс влияния телевидения на стратификационную структуру общества, на подтверждение или опровержение существующих социальных различий .
Здесь необходимо заметить, что в современном обществознании при всем многообразии объяснительных моделей существования социального неравенства преобладает подход, который во главу угла ставит индивида, его заложенные природные отличия. СМИ, в свою очередь, скорее подтверждают, чем ставят под сомнение индивидуалистическое объяснение процессов социальной стратификации . К .Гулд и С . Дагмар в своей работе " Телевидение : искаженный взгляд на бедность " говорит о стереотипе бедности, который создает телевидение : бедные редко недовольны своей судьбой или ставят под сомнение справедливость самой системы ; при этом реальные экономические трудности минимизируются или идеализируются.
В статье " Класс и род в развлекательных передачах на телевидении в прайм - тайм : наблюдения с точки зрения социалистов и феминистов " на основе анализа 10 самых высокорейтенговых передач прайм-тайма Х . Стивс и М . Смит утверждают, что понятие социального класса в телевизионных передачах чрезмерно упрощено и не способно отразить многое из социальной реальности .
Телевидение дает портреты только людей из высшего и среднего классов, а персонажи из среды рабочего класса практически отсутствуют. Женщины изображаются преимущественно как источник эмоциональной жизни для мужчин, или в связи с приобретением товаров и услуг, или в процессе поддержания и демонстрации своей привлекательности . В профессиональном плане они занимают подчиненное место по отношению к мужчинам и обладают меньшей властью . Брак играет значительную роль в достижении более высокой ступени в структуре занятости . Нет персонажей, которые представляли бы большинство женщин , т.е. имеющих низкооплачиваемые, считающиеся чисто женскими профессии - канцелярия, сфера услуг . Обойдена вниманием и проблема так называемого " двойного рабочего дня " женщины . Стивс и Смит говорят, что подобные образы женщин укрепляют " идеологию угнетения".
Конечно, любые заявления об эффективности СМИ в передаче различных точек зрения о процессах социальной стратификации является дискуссионным. Сообщения, передаваемые с помощью телевизионных образов, являются сложными символическими феноменами, глубоко укорененными в конкретных социальных и исторических условиях . Люди могут использовать их при объяснении социальной действительности ; они могут влиять на формирование их взглядов, мнений о процессах социальной стратификации . Однако долгосрочный эффект воздействия телевизионных сообщений на когнитивные структуры, посредством которых люди обобщают и интерпретируют свой опыт и наблюдения, пока неизвестен .
В американской литературе по социологии и коммуникативистике нет систематического анализа ценностной структуры телевизионных передач, но ее можно попытаться воссоздать по большому количеству замечаний, сделанных о ней.
В основе телевизионной идеологии современного общества, базирующегося на частной собственности и законах предпринимательства, лежат следующие ценности : индивидуализм, протестантская трудовая этика ( несмотря на то, что реклама и развитие культуры, ориентированной на потребление, разрушают ее ), подчинение авторитетам и власти, жертвенность, дисциплина, образование (одновременно с некоторыми антиинтелектуалльными чертами ), материализм, технологический прогресс, умеренность семья, плюрализм (если только различия и разнообразие не угрожает статус-кво) и институциональная ответственность.
Телевидение, как правило, показывает, что решение проблем лежит исключительно на индивидуальном, личностном уровне. Оно предполагает в своей основе консенсус ценностей и опирается на модель порядка, а не конфликта . Предлагаемые решения проблем, как правило, являются воображаемыми, так как они скрывают основной внутренний конфликт между ценностями и идеалами ( например, счастьем и достижением ) и институтами современного индустриального общества . Эти институты характеризуются процессами приватизации, рационализации и бюрократизации. Все это может сильно затруднить достижение идеальных целей . В свою очередь идеалы отражают основные моральные принципы, которые редко оспариваются .
Обобщая, можно сказать, что хотя телевидение имеет внешние " ограничители " ( в виде цензуры и коммерческого спонсорства ), в гораздо большой степени оно является жертвой ограничений, которые оно само на себя наложило, определив, что их главной целью является привлекать и развлекать как можно более широкую аудиторию
Заключение.
Проведенный анализ различных точек зрения и позиций исследователей, анализировавших деятельность телевидения, функционирующего в условиях развитой рыночной экономики, позволяет сделать вывод, что они констатируют его значительную роль в реализации механизма социального контроля общества. Вторгаясь во все сферы общественной жизни, телевидение оказывает колоссальное, все возрастающее влияние на общество, каждого его члена, что порождает еще одно " проблемное поле ", которое требует особого разговора - проблему социальной ответственности.
Список литературы.
Культура русской речи.
Москва , 1998г. 560с.
Средства массовой информации и пропаганды.
Москва , 1997г. 352с.
Прохоров Е. П.
Введение в теорию журналистики.
Москва , 1995г. 294с.
Полуэхтова И. А.
Телевидение как механизм социального контроля.
// Вестник Московского университета: Социология и политология . - 1998г. - № 1 . - С. 49 - 60 .
- 1 -
1
ОБЩЕСТВО
иные источники
массовой
информации
2
Фабрикация фактов (прямая ложь). И политики, и деятели современной прессы часто заявляют, что пресса не использует прямой лжи – это и дорого, и опасно. В разных вариантах повторяется такой афоризм: «Какой смысл лгать, если того же результата можно добиться, тщательно дозируя правду?». А. Моль [4] пишет, что искажение реальности достигается чаще через процесс «кумуляции мелких отклонений, происходящих всегда в одном и том же направлении, чем решительных, бросающихся в глаза действий. «Honesty is the best policy» – всегда гораздо выгоднее быть честным, если речь идет о фактах, чем их сознательно замалчивать». Подчеркивается также, что малые сдвиги, приводящие к «поляризации» потока сообщений, должны быть ниже порога семантической восприимчивости среднего получателя (то есть, в среднем должны не замечаться).
Одно из важнейших правил манипуляции сознанием гласит, что успех зависит от того, насколько полно удалось изолировать адресата от постороннего влияния. Идеальной ситуацией для этого была бы тоталитарность воздействия – полное отсутствие альтернативнОдно из важнейших правил манипуляции сознанием гласит, что успех зависит от того, насколько полно удалось изолировать адресата от постороннего влияния. Идеальной ситуацией для этого была бы тоталитарность воздействия – полное отсутствие альтернативных, неконтролируемых источников информации и мнения. Сложность выполнения этого правила прежде всего в том, чтобы создать у адресата иллюзию независимости, иллюзию плюрализма каналов информации. Для этого создается видимость многообразия СМИ по типу организаций, политической окраске, жанрам и стилям – при условии, что реально вся эта система подчиняется единым главным установкам. Идеальный случай – когда удается создать (точнее, допустить создание) радикальных оппозиционных источников информации, которые, однако, ограничивают свою информационную борьбу с режимом вопросами, которые не затрагивают сути главных программ манипуляции.
Помимо замалчивания «ненужной» информации и создания таким образом «виртуальной» реальности вместо отражения действительности, СМИ широко используют принципдемократии шума– потопление сообщения, которого невозможно избежать, в хаотическом потоке бессмысленной, пустопорожней информации. Г. Шиллер [2] пишет: «Подобно тому как реклама мешает сосредоточиться и лишает весомости прерываемую информацию, новая техника обработки информации позволяет заполнить эфир потоками никчемной информации, еще более осложняющей для индивида и без того безнадежные поиски смысла».
"Язык, как средство вербальной коммуникации, строго нормирован, как в межличностном, так и в институциональном общении. Современные масс-медиа, с размахом воспользовавшись свободой слова и ее интерпретациями, коренным образом изменили общественную культуру языка. Языковая культура обогатилась, в основном, благодаря использованию СМИ официального языка сообщения, состоящего из профессиональной лексики политики и мировых стандартов, взятой на вооружение при освещении актуальных проблем повседневности. Эта стандартизация языка производится по единому шаблону, который должен отражать компетентность СМИ, как официального источника получения информации"[3]. Таким образом, язык масс-медиа превращается в вещание оракула, язык избранных противопоставляется языку толпы.
С. Кара-Мурза [3] определяет неофициальный язык толпы как «туземный», в отличие от «правильного» официального языка. По этому поводу он пишет: «Туземный» язык рождается из личного общения людей, которые излагают свои мысли – в гуще повседневной жизни. Поэтому он напрямую связан со здравым смыслом (можно сказать, что голос здравого смысла «говорит на родном языке»). «Правильный» – это язык диктора, зачитывающего текст, данный ему редактором, который доработал материал публициста в соответствии с замечаниями совета директоров. Это безличная риторика, созданная целым конвейером платных работников. Язык диктора в современном обществе связи со здравым смыслом не имеет, он несет смыслы, которые закладывают в него те, кто контролирует средства массовой информации. Люди, которые, сами того не замечая, начинают сами говорить на таком языке, отрываются от здравого смысла и становятся легкими объектами манипуляции.
Манипулятивная семантика : изменение смысла слов и понятий. Разновидностью лжи в прессе является «конструирование» сообщения из обрывков высказывания или видеоряда. При этом меняе Манипулятивная семантика : изменение смысла слов и понятий. Разновидностью лжи в прессе является «конструирование» сообщения из обрывков высказывания или видеоряда. При этом меняется контекст, и из тех же слов создается совершенно иной смысл. Отдельные «крупицы» сообщения вроде бы ложью не являются, но то целое, что слепил из них репортер или редактор, может не иметь с действительностью ничего общего. Сегодня политики и пресса постоянно меняют смысл слов и правила игры в зависимости от конъюнктуры. Политические эвфемизмы, маскирующие истинный смысл явлений, создаются и с помощью терминов. Это специальные слова, имеющие точный смысл, причем аудитория резко разделяется на тех, кто знает точное значение термина, и на тех, кто не знает. Но главное, что термины обладают магическим воздействием на сознание, имея на себе отпечаток авторитета науки.
Упрощение, стереотипизация . Пресса (и вообще СМИ) сыграла важнейшую роль в процессе «толпообразования» в западном обществе. Человек массы, продукт мозаичной культуры, был в значительной степени создан прессой. Сами СМИ быстро стали объектом изучения в социодинамике культуры, и вскоре были обнаружены и даже математически выражены связи между простотой сообщения и его восприятием. СМИ, в отличие от высокой культуры, предназначенны именно для массы. Поэтому в них были установлены жесткие ограничения на сложность и оригинальность сообщений (даже на длину слов, хотя два-три заумных слова всегда допускаются в статье в качестве «приправы» – они повышают привлекательность статьи в силу «гомеопатического» эффекта). В общем, давно было сформулированно такое правило: «Сообщение всегда должно иметь уровень понятности, соответствующий коэффициенту интеллектуальности примерно на десять пунктов ниже среднего коэффициента того социального слоя, на который рассчитано сообщение»[4].
Под этим эмпирическим правилом лежит психологическое оправдание, согласно которому человек подсознательно тяготеет к примитивным объяснениям. Концепцию упрощения выдвинул еще в начале 20-х годов У. Липпман (будущий «журналист №1» США). Он считал, что процесс восприятия – это всего-навсего механическая подгонка еще неизвестного явления под устойчивую общую формулу (стереотип). Поэтому пресса должна произвести стандартизацию явления, ставшего объектом сообщения. При этом, по его выражению, редактор должен опираться на стереотипы и рутинные мнения и «безжалостно игнорировать тонкости». Человек должен воспринимать сообщение без усилий и безоговорочно, без внутренней борьбы и критического анализа.
Утверждение и повторение . Упрощение позволяет высказывать главную мысль, которую требуется внушить аудитории, в «краткой, энергичной и впечатляющей форме» – в форме утверждения. Утверждение в любой речи означает отказ от обсуждения, поскольку власть человека или идеи, которая может подвергаться обсуждению, теряет всякое правдоподобие. Это означает также просьбу к аудитории, к толпе принять идею без обсуждения такой, какой она есть, без взвешивания всех «за» и «против» и отвечать «да» не раздумывая.
Опираясь на сложившийся в мозаичной культуре тип мышления человека массы, СМИ в то же время стали важнейшим фактором укрепления этого типа мышления. Они приучали человека мыслить стереотипами и постепенно снижалОпираясь на сложившийся в мозаичной культуре тип мышления человека массы, СМИ в то же время стали важнейшим фактором укрепления этого типа мышления. Они приучали человека мыслить стереотипами и постепенно снижали интеллектуальный уровень сообщений так, что превратились в инструмент оглупления. Этому послужил главный метод закрепления нужных стереотипов в сознании – повторение.
Повторение придает утверждениям вес дополнительного убеждения и превращает их в навязчивые идеи. Слыша их вновь и вновь, в различных весиях и по самому разному поводу, в конце концов начинаешь проникаться ими. Будучи навязчивой идеей, повторение становится барьером против отличающихся или противоположных мнений. Таким образом, оно сводит к минимуму рассуждения и быстро превращает мысль в действие, на которое у массы уже сформировался условный рефлекс, как у знаменитых собак Павлова… С помощью повторения мысль отделяется от своего автора. Она превращается в очевидность, не зависящую от времени, места, личности. Она не является более выражением человека, который говорит, но становится выражением предмета, о котором он говорит.
Дробление и срочность . Разделение целостной проблемы на отдельные фрагменты – так, чтобы читатель или зритель не смог связать их воедино и осмыслить проблему – одна из особых и важных сторон упрощения. Это – фундаментальный принцип мозаичной культуры. Дроблению служит множество технических приемов: статьи в газете разбиваются на части и помещаются на разных страницах, текст или телепередача разбиваются рекламой.
Г. Шиллер [2] дает описание этой технологии: «Возьмем, например, принцип составления обычной телевизионной или радиопрограммы или компоновки первой страницы крупной ежедневной газеты. Общим для всех является полная разнородность подаваемого материала и абсолютное отрицание взаимосвязи освещаемых социальных явлений. Дискуссионные программы, преобладающие на радио и телевидении, представляют собой убедительные образцы фрагментации как формы подачи материала. Что бы ни было сказано, все полностью растворяется в последующих рекламных объявлениях, комических трюках, интимных сценах и сплетнях».
Одним из условий успешной и как бы оправданной фрагментации проблем является срочность, немедленность информации, придание ей характера незамедлительности и неотложности сообщения. Это – один из самых главных принципов американских СМИ. Считается, что нагнетаемое ощущение срочности резко усиливает их манипулятивные возможности. Ежедневное, а то и ежечасное обновление информации лишает ее какой-либо постоянной структуры. Человек просто не имеет времени, чтобы осмыслить и понять сообщения – они вытесняются другими, еще более новыми.
Г. Шиллер [2] пишет: «Ложное чувство срочности, возникающее в силу упора на немедленность, создает ощущение необычайной важности предмета информации, которое также быстро рассеивается. Соответственно ослабевает способность разграничивать информацию по степени важности. Быстро чередующиеся сообщения об авиационных катастрофах и наступлении национально-освободительных сил во Вьетнаме, растратах и забастовках, сильной жаре и т.д. мешают составлению оценок и суждений. При таком положении вещей умственный процесс сортирования, который в обычных условиях способствует осмыслению информации, не в состоянии выполнять этГ. Шиллер [2] пишет: «Ложное чувство срочности, возникающее в силу упора на немедленность, создает ощущение необычайной важности предмета информации, которое также быстро рассеивается. Соответственно ослабевает способность разграничивать информацию по степени важности. Быстро чередующиеся сообщения об авиационных катастрофах и наступлении национально-освободительных сил во Вьетнаме, растратах и забастовках, сильной жаре и т.д. мешают составлению оценок и суждений. При таком положении вещей умственный процесс сортирования, который в обычных условиях способствует осмыслению информации, не в состоянии выполнять эту функцию. Мозг превращается в решето, в которое ежечасно вываливается ворох иногда важных, но в основном пустых информационных сообщений».
Сенсационность . Обеспечивать фрагментацию проблем и дробить информацию так, чтобы человек никогда не получал полного, завершающего знания, позволяет использование сенсаций. Это – сообщения о событиях, которым придается столь высокая важность и уникальность, что на них концентрируется и нужное время удерживается почти все внимание публики. Под прикрытием сенсации можно или умолчать о важных событиях, которых публика не должна заметить, или прекратить скандал или психоз, который уже пора прекратить – но так, чтобы о нем не вспомнили.
Подготовка сенсации – кропотливая и дорогая работа, которую выполняют профессиональные специалисты. Замечательно то, что поданная в виде сенсации на телевидении информация, со всеми репортажами с места события, интервью в прямом эфире и т.д., как правило, принципиально искажает происшедшее событие. Это отмечается в специальной литературе по данной теме. Но это и не важно, важен эффект, ради которого запускается сенсация. При этом зритель очарован именно тем, что он наблюдает «неожиданное», неотобранный жизненный материал, так что между ним и реальностью нет никакого посредника. Эта иллюзия достоверности – сильное свойство телевидения.
IV. Политическая манипуляция .
Политическая манипуляция. Символическая политика.
Политическая манипуляция в первую очередь касается технологий освещения политических процессов в СМИ. В настоящее время мы наблюдаем подмену того, что раньше понималось под политикой. Теперь место дискуссий, политических решений все чаще занимают некиесимволическиедействия. Эта символическая политика появляется там, где власть ничего не может, или не хочет менять, где ожидания, которые они побуждают у населения своими предвыборными обещаниями, не могут быть удовлетворены. Мы часто видим, слышим, читаемпсевдособытия, которые происходят лишь постольку, поскольку о них рассказывают.
Этипсевдособытиязакрывают дорогу к действительно важным для общества событиям и критическим мыслям. Конкурентная борьба за аудиторию и тираж все чаще вынуждает журналистов преувеличивать важность события, замечать необычность там, где ее нет, выискивать мнимые сенсации или даже создавать их. "Впрочем не стоит демонизировать в данном случае средства массовой информации, надо признать, что изначально по своей природе они склонны к манипуляции"[7].
